Морис Леблан - Арсен Люпен

Вдруг он схватил Флориани за руку и сказал ему повелительным тоном:

– А теперь, месье, продолжайте! Признаю, что до сих пор вы были правы; но как по-вашему все произошло?

Флориани осторожно высвободился и через секунду произнес:

– Так вот, произошло следующее: преступник знал, что мадам де Дре наденет колье на бал, и во время вашего отсутствия перебросил мостик. Он наблюдал за вами в окно, так он узнал, куда вы прячете колье. Едва вы ушли, он проделал щель и потянул за кольцо.

– Допустим, но как он открыл окно?

– Он мог пролезть через форточку.

– Невозможно: не бывает мужчин такой комплекции, чтобы пролезть через эту форточку.

– Значит, это не мужчина.

– Что?

– Если отверстие слишком маленькое для мужчины, значит, это был ребенок.

– Ребенок?!

– Вы говорили, что у Анриетты был сын?

– Да, его звали Рауль.

– Вполне вероятно, что Рауль и совершил кражу.

– Как вы это докажете?

– Доказательств хватает. Вот, например…

Он задумался на несколько секунд, затем продолжил:

– Трудно поверить, что ребенок мог принести и унести мостик так, чтобы никто этого не заметил. Он использовал то, что было под рукой. В нише, где Анриетта готовила пищу, наверняка висели полки, на которых хранились кастрюли.

– Две полки, если не ошибаюсь.

– Предполагаю, что Рауль снял полки, связал их между собой. Если в комнате была плита, то предполагаю, что мы найдем еще и кочергу, которой он мог воспользовался, открывая форточку.

Не сказав ни слова, граф вышел, но, в отличие от предыдущего раза, присутствующие не ощутили ни малейшего волнения перед неизвестностью. Они знали, что предположения Флориани верны. От него исходила такая уверенность, что все верили ему, как будто он рассказывал о происшествии, в достоверности которого никто не сомневался.

И никто не удивился, когда граф снова объявил:

– Это и вправду мог сделать ребенок.

– Что вы обнаружили?

– Полки сняты со стены… в комнате лежит кочерга.

Мадам де Дре-Субиз воскликнула:

– Вы хотите сказать, что это его мать, Анриетта, заставила своего сына совершить преступлени?

– Нет, – возразил итальянец, – мать здесь ни при чем.

– Полноте! Они жили в одной комнате, ребенок не мог ничего сделать втайне от Анриетты.

– Они жили в одной комнате, но все произошло ночью, когда мать спала.

– А колье? – спросил граф. – Его могли найти в вещах мальчишки.

– Он выходил из дома тем утром. Вы застали его за письменным столом, когда он уже вернулся из школы, и правосудию, вместо того чтобы тратить энергию на допросы невинной матери, стоило бы сосредоточиться на поисках колье среди школьных учебников.

– Пусть так, но разве две тысячи франков, которые Анриетта получала каждый год, не доказательство того, что она сообщница?

– Зачем тогда она благодарила вас за деньги? И кроме того, за ней ведь следили, не так ли? Ребенок мог свободно передвигаться, он мог добраться до ближайшего городка, сговорившись с каким-нибудь перекупщиком, и продать тому за мизерную цену несколько бриллиантов… Главным условием было то, что деньги должны быть посланы из Парижа.

Сказанное Флориани произвело неизгладимое впечатление на Дре-Субизов и их гостей. Граф нарочито рассмеялся:

– Я в восторге! Какое богатое воображение!

– Нет, – возразил Флориани серьезно, – я ничего не фантазировал, только излагал факты.

– Что вы об этом знаете?

– Вы сами все рассказали, о жизнь женщины и ее ребенка в далекой провинции; мать заболевает, и ребенок крадет колье и продает камни, чтобы спасти мать или по крайней мере скрасить последние мгновения ее жизни. Но болезнь забирает ее, проходят годы. Рауль вырастает и становится мужчиной. Вот теперь я готов признать, что даю волю воображению, предположим, что он захочет вернуться в те места, где провел детство, встретиться с людьми, которые обвиняли его мать. Интересная ситуация?

Его последние слова повисли в напряженной тишине, а лица месье и мадам Дре-Субиз побелели от страха.

– Кто вы такой, месье? – прошептал граф.

– Я? Господин Флориани, с которым вы познакомились в Палермо и были настолько добры, что пригласили к себе в гости.

– Тогда что означает эта история?

– Ровным счетом ничего, это просто игра. Я представил, с какой радостью Рауль сообщил бы вам, что это именно он совершил кражу, потому что его мать была несчастна и боялась потерять место прислуги, которое давало ей средства к существованию.