– Тут нет никакого волшебства, если вы об этом подумали, – сказал он. – Я предполагал, что здесь крутой склон, и, когда мы приходили сюда в первый раз, у меня возникла мысль, что ни один владелец гостиницы, имея доступ к подобному зрелищу, не откажется использовать это преимущество.
– То есть вы догадались? – спросила Мирна.
– Да.
Но обе женщины знали, что это вовсе не догадка. Жан Ги Бовуар мог вести себя как чудо-мальчик, как напарник. Однако они лучше, чем кто-либо, знали, что это всего лишь фасад. У него тоже имелась своя арка и тайный дворик. И виды, которые он не показывал никому.
Они выпили чай и перевели дыхание.
– Что дальше? – спросила Мирна.
– Мы побывали в разных гостиницах, – сказала Клара, отметив галочкой отели, изображенные на салфетке. – И всюду показывали фотографии Питера. Теперь нужно показать его картины.
Она кивнула на свернутые холсты, лежащие на столе.
– Показать хозяевам гостиниц? – спросил Жан Ги.
– Нет. Владельцам галерей. В Бэ-Сен-Поле их полно. – Она опять показала на салфетку. – Если Питер здесь, он наверняка побывал в одной-двух.
– Хорошая мысль, – отметил Жан Ги, даже не пытаясь скрыть удивление.
– Вы двое идите по этой стороне Бэ-Сен-Поля. – Клара нарисовала кружок на салфетке. – А мы пойдем по другой. – Она посмотрела на часы: почти пять. Скоро время закрытия. – Нам нужно поспешить.
Она встала, и все взяли свои салфетки.
– Где встретимся? – спросила Мирна.
– Здесь. – Клара ткнула пальцем в ресторанчик в центре города.
«Ла Мюз».
Мирна и Клара взяли две картины Питера, включая ту, что с губами. Жан Ги забрал оставшуюся и присмотрелся, чтобы понять, где верх, где низ.
На мгновение он оторвался от картины и бросил взгляд на открывающийся с террасы вид, потом вернулся к картине.
И покачал головой.
Как одно превращается в другое? Может быть, подумал он, скручивая полотно в трубку и поспешая через арку за остальными, все дело в том, что он чудо-мальчик, не утративший способность удивляться.
На взгляд Бовуара, тут было чему удивляться.
Первыми в «Ла Мюз» пришли Гамаш и Жан Ги.
Две из пяти галерей в районе были уже закрыты, когда они добрались туда, в том числе и Галерея Ганьона.
Гамаш был восторженным почитателем работ Кларенса Ганьона и обрадовался, когда Клара отвела им территорию, в которой находилась галерея этого квебекского художника. Но ему удалось только заглянуть через окно, за которым так искусительно близко висели полотна художника.
Жан Ги пошел к задней двери и постучал, надеясь, что смотритель или кто-то другой еще не ушел, однако дверь оказалась заперта.
И теперь, сидя на террасе «Ла Мюз», Гамаш понял, почему он чувствует себя здесь так легко.
Он практически сидел в одной из картин Кларенса Ганьона, похожих на ту, что видел на стене в доме матери Питера. Счастливчик Питер, он рос рядом с Ганьоном. Впрочем, не такой уж счастливчик, ведь он рос и рядом с горгоной.
Гамаш чуть прищурился. Если убрать людей, то это выглядит почти так же, как изобразил мастер более семидесяти лет назад. Ярко покрашенные дома, выстроившиеся вдоль деревенской улицы. Ужимки и прыжки мансардных крыш. Островерхие окна. Высокие шпили церквей вдали. Все было старомодно, успокаивающе и очень по-квебекски.
Не увидел он только лошадки на заднем плане, впряженной в телегу. И играющих ребятишек. И снега. На большинстве работ Ганьона присутствовал снег. И в то же время образы ничуть не казались холодными.
Гамаш позвонил Рейн-Мари и отчитался о том, как идут поиски.
– А три остальные галереи? – спросила она.
– Две из них занимаются почти исключительно изготовлением рам, они не знали Питера и не проявили никакого интереса к его картине. В третьей галерее выставлены работы современных местных художников. Некоторые по-настоящему чудесные.
– Но ни одной картины Питера Морроу?
– Ни одной. Владелец даже не слышал о нем.
– Ты показал ему полотно Питера? – спросила Рейн-Мари.
– Да. Его… – Гамаш замялся, пытаясь подобрать подходящее слово.
– Вырвало?
Арман рассмеялся:
– Нет, он был вежлив.
Он услышал, как Рейн-Мари застонала.
– Это еще хуже, да? – спросил он.
– Вы уже нашли, где остановиться?
– Нет. Жан Ги пошел разузнать, нет ли где отказов от брони. Я тебе сообщу.
– А запасной план у тебя есть? – спросила она.
– Откровенно говоря, есть. Тут неподалеку садик, а в нем прекрасная скамейка, – сообщил он.
– Бродяжничество. Мама предупреждала, что этим кончится. Я сижу на нашем крылечке, у меня джин с тоником и старая кочерыжка.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу