Виктория Томпсон - Убийство на площади Астор

– Ты, значит, считаешь, что такое невозможно? – спросил Фрэнк, словно действительно высоко оценил мнение Харви.

– Да она еще совсем ребенок была!

– Ей было шестнадцать, – напомнил ему Фрэнк.

– Только что исполнилось! Она еще в свет не выезжала! Такая девушка еще и с мужчинами не была знакома!

– Она была знакома с тобой.

Это заставило Харви на минутку задуматься, а когда он осознал слова детектива, его лицо вспыхнуло алым цветом.

– Черт бы вас побрал! – Он размахнулся, занес кулак, но Фрэнк успел поднять обе руки и закрыться еще до того, как Харви сумел вернуть себе самообладание. Как бы грум ни был разъярен, он все же не забыл, что Фрэнк – полицейский. Даже в здешних краях это кое-что значит.

Харви уронил руки, но в глазах по-прежнему полыхала ярость.

– Она ж мне как дочка была! Я учил ее верховой езде, учил еще на ее первом пони, когда она была такая маленькая, что у нее даже ножки до стремян не доставали, как я эти стремена ни укорачивал! Я любил этого ребенка… неужто вы думаете, я мог причинить ей вред? Вам бы лучше убираться обратно в свой Нью-Йорк со всеми вашими грязными лживыми вымыслами!

Но у Фрэнка в рукаве оставался еще один козырь, который наверняка разом утихомирит Харви.

– Нечего тебе разыгрывать невинность, Харви. Мне известно, что ты украл драгоценности Алисии, и также известно, где ты их заложил. Владелец ломбарда тебя опознает.

Лицо Харви утратило все краски так же быстро, как вспыхнуло, яростное выражение в глазах пропало, оставив после себя одно отчаяние.

– Как вы узнали? – хрипло спросил он.

– По шраму у тебя на подбородке. Владелец ломбарда описал твою внешность. У него нечасто такое случается – заполучить столь качественный товар, так что он тебя хорошо запомнил.

– Ничего я ни у кого не крал, – сказал Харви, пытаясь заявить это воинственным тоном, но не слишком успешно. – Она сама мне их дала. Попросила продать. Ей деньги были нужны, потому что она собралась бежать из дому. Как я мог ей отказать? Не мог же я ей позволить сбежать без денег… Что бы с ней тогда было?

Фрэнк уставился на грума с презрительным выражением на лице.

– Ты вот говоришь, что любил ее, а сам помогал ей бежать из дома… И как ты думаешь, что могло с ней после этого случиться? Девушка оказалась одна во всем городе! Деньги от продажи ювелирки скоро кончились бы, и на что она после этого жила бы?

– Я думал, что она образумится до того, как у нее кончатся деньги. Или ее папаша, может, в конце концов образумится.

– Ее папаша?

– Он собрался выдать ее замуж за какого-то старого хлыща. А она его просто ненавидела. Сказала, что скорее утопится в заливе, чем выйдет за него. И точно, утопилась бы. Она хоть и совсем юная была и девушка, но такая же упрямая, как ее папаша. А я же не мог такого допустить, ведь верно? Вот я и помог ей бежать. И принял все меры, чтобы было безопасно, поэтому нашел, где ей жить, а потом продал ее ювелирку, чтобы ей было на что жить. Я подумал, что долго она там не останется. Испугается очень скоро и захочет вернуться домой, но, может, ее отец первым отступится. Может, уже захочет сделать все, чтобы она вернулась домой. Вот как я думал, только…

– Только что? – подтолкнул его Фрэнк, когда грум заколебался и умолк.

Харви вытер натруженные руки о штанины и уставился на носки своих поношенных грязных сапог. А когда поднял взгляд, в глазах его снова стояла сплошная боль.

– Только мы так и не придумали, как она будет поддерживать с ним связь и как узнает, что он и впрямь изменил свои намерения. Она не могла с ним связаться, потому что он тут же ее нашел бы, а я не мог ему сказать, что помогал ей бежать или что знаю, где она находится.

– Потому что тогда ты потерял бы работу, – догадался Фрэнк.

– Я потерял бы не только работу. Мистер ван Дамм – тяжелый и суровый человек. Никакой жалости. Тому, кто его рассердил, ничего хорошего ждать не приходится.

Прекрасно помня ван Дамма, Фрэнк в этом ничуть не усомнился. Харви, видимо, прав. Ему пришлось бы опасаться за свою жизнь, если б его работодатель узнал, что он выкрал его дочь. Именно так ван Дамм, скорее всего, представил бы это дело.

– Но вы ему не скажете, правда? – спросил Харви, внезапно встревожившись. Он только что понял, какую тайну открыл совершенно постороннему человеку.

– У меня нет никаких причин ему это сообщать. Пока что. Но если это ты убил Алисию…

– Да я к ней пальцем не прикасался! – воскликнул Харви. – И я был здесь, когда это произошло. У любого можете спросить.