Виктория Томпсон - Убийство на площади Астор

– Что-то о нашей семье? – спросила мать, озабоченно хмурясь.

– О нет, конечно, нет, – уверила ее Сара и на секунду засомневалась, не знает ли уже мать о том, что она узнала. – Это насчет Алисии ван Дамм.

Мать осуждающе покачала головой.

– Господи, я так и знала, что ты все еще занимаешься этим делом!

– Я заметила, что ты сумела получить подтверждение слухам насчет Мэттингли. Спасибо.

Мать снова нахмурилась.

– Не уверена, что мне стоило поощрять твои изыскания, да я никогда и не стала бы помогать тебе в подобном деле, – но тут я, кажется, просто не могла остановиться. А теперь рассказывай, что ты узнала.

– Я сегодня была у миссис ван Дамм.

Мать даже не удосужилась скрыть свое удивление.

– И она тебя приняла? Ты же сама слышала: миссис Астор сказала, что Франсиска уже лет десять не выходит из своей спальни.

– Она и сегодня никуда не выходила. Думаю, она согласилась принять меня, потому что я акушерка, а ей требовалась кое-какая медицинская консультация.

– Но не решила же она, что у нее будет ребенок! – воскликнула миссис Деккер. – Она уже слишком стара для такого!

– Конечно, стара, но она решила, что я могу что-то посоветовать ей относительно разных ее недомоганий, поэтому и позволила мне подняться. И пока я была у нее, она мне кое-что сообщила, и это меня очень взволновало. Она сказала, что не имела супружеских отношений со своим мужем с тех пор, как родилась Мина.

Миссис Деккер уставилась на дочь, открыв рот. Она была настолько шокирована этим заявлением, словно Сара дала ей пощечину. С минуту женщина даже не могла вздохнуть, но потом все же перевела дух.

– Нет, Сара, в самом деле… я не могу поверить…

– Ох, мама, не будь такой ханжой и пуританкой! – резко сказала миссис Брандт, крайне недовольная попыткой матери разыграть из себя невинную девицу. – Я же принимаю роды и зарабатываю этим на хлеб. Неужто ты думаешь, что я не знаю, как их делают, этих детей?!

– Конечно, знаешь, но я просто не могу поверить, что ты можешь спокойно обсуждать подобные вещи у меня в гостиной!

Да, Сара и впрямь здорово отдалилась от этого мира. И забыла, что женщины, занимающие в обществе такое же положение, как ее мать, могут прожить всю жизнь, никогда не признавая наличия интимных отношений между мужем и женой. И что теперь заставило Сару поделиться с матерью подобными сведениями, да еще и рассчитывать получить от нее какой-то совет? И как она только умудрилась поступить столь неосмотрительно!..

– Извини, мама. Не знаю, что это на меня нашло… – Сара встала на ноги, готовая уйти, стыдясь самое себя и стремясь поскорее убраться отсюда.

Теперь она уже знала, к кому ей следовало обратиться с этой информацией. Мэллой, вероятно, будет ничуть не меньше шокирован, чем мать, сообщениями об интимных отношениях или их отсутствии, но его, по крайней мере, это не остановит – он все равно поможет Саре выяснить все до конца.

Но она недооценила собственную мать.

– Не уходи! – умоляющим голосом попросила миссис Деккер, хватая Сару за руку, когда та уже направилась к двери. – Я не хотела… Боюсь, я все никак не привыкну считать тебя взрослой женщиной. Да, ты права, конечно, я – ханжа и пуританка. Пожалуйста, сядь и расскажи, какой тебе нужен совет, а я постараюсь больше не пугаться и не впадать в панику.

Миссис Деккер выглядела почти отчаявшейся в своей попытке удержать Сару, а может, действительно отчаялась. Она, наверное, подумала, что если дочь сейчас уйдет в уверенности, что мать каким-то образом ее подвела или обидела, то никогда больше сюда не вернется. Сара не считала себя такой уж мстительной, но она ведь выпала из жизни семьи на долгие годы, так что, возможно, мать была права в своем желании остановить ее.

Сара снова села, все еще держа мать за руку.

– Боюсь, я забыла, что другие люди могут быть не такими… – Она некоторое время подыскивала нужное слово. – …Не такими понимающими и осведомленными о более интимных сторонах жизни человека, нежели я сама. Мне очень жаль, что я шокировала тебя, мама, и очень надеюсь, что ты не обиделась.

Мать с облегчением вздохнула.

– На самом деле, не такая уж я ханжа и пуританка. Это просто… Ты моя маленькая девочка и всегда для меня такой останешься, неважно, сколько лет тебе исполнится. Или насколько опытной ты станешь. А теперь рассказывай, чем, по-твоему, я могу тебе помочь.

Сара помолчала минутку, собираясь с мыслями, чтобы обратить их в такие слова, которые хотя бы не возмутят и не оскорбят мать.