Сьюзен Льюис - Держи меня крепче

Опустив голову, Шарлотта медленно поднялась по трем ступенькам, ведущим к скамье, и, следуя указаниям охранника, заняла свое место на одном из сидений. Солнечный свет широкими потоками вливался в зал через высокие сводчатые окна. Но окна были расположены высоко, и через них нельзя было выглянуть и посмотреть на то, что творится в этот час на улице. Как и зевакам не представлялось возможным поглазеть на происходящее в зале суда. Солнечный луч скользнул по темным деревянным скамьям, на которых уже восседали представители защиты и обвинения, выхватив на мгновенье столпы пыли, крутящиеся в воздухе. Ким уже была на месте. Она со своей привычно непроницаемой миной на лице сидела рядом с мужчиной с аскетично строгим узким лицом, впрочем, нимало не смущаясь его внешней суровостью. Мужчина, жилистый коротышка, время от времени окидывал зал своим орлиным взором. На его лице Шарлотта ясно прочитала все то, что он думает о ней. Эта особа удрала из страны, похитив чужого ребенка. Так с какой же стати доверять ей? Она может так же ловко удрать и во второй раз.

Само собой, она не собиралась никуда убегать. Но все ее заверения и обещания, как и все слова ее адвоката, едва ли разубедят этого человека в его мнении. Безусловно, право решать ее судьбу остается за судьей. Он один может определить, что перед ним благонадежная и порядочная женщина, которой можно поверить. Как и поверить в ее обещание, что она никуда не денется и будет терпеливо дожидаться судебного процесса, находясь на свободе и проживая в самом Кестерли. Но полицию-то она ловко обвела вокруг пальца, блеснул своим орлиным глазом прокурор. Продемонстрировала просто виртуозные способности к обману. А коли так, размышляла про себя Шарлотта, то кто же ей поверит? Нет, она решительно не видела ни одного весомого аргумента в пользу того, чтобы ее выпустили из зала суда под залог.

– Всем встать! Суд идет!

Почти сгибаясь под тяжестью изучающих ее взглядов публики, Шарлотта медленно встала и взглянула на дверь, расположенную прямо за местом судей. Из-за двери появился судья, в темном костюме, с красным галстуком-бабочкой. Был он какой-то нервически взвинченный, как ей показалось. А может, просто сердитый. Или же это его обычное выражение лица, которое может измениться, когда он улыбнется. Едва ли, впрочем, такое случится сегодня. Уж слишком мало поводов для улыбок.

Когда все снова расселись по своим местам, секретарь о чем-то тихо переговорил с судьей, а потом повернулся к скамье подсудимых, прося Шарлотту назвать себя.

– Меня зовут Шарлотта Николс, – сказала она, и недовольный гул прокатился по рядам, на которых сидели представители прессы, и на галерее, где находились места для публики. Наверное, решили, что она лжет, подумала она. Но ничего! Скоро все они узнают, что Алекс Лейк – это ее ненастоящее имя.

Не обращая внимания на воцарившийся в зале шум, судья погрузился в изучение бумаг, предоставив секретарю зачитывать обвинение. Потом были представлены стороны защиты и обвинения. Наконец слово дали стороне обвинения, и прокурор Энди Фиппс начал экспансивно объяснять всем присутствующим, почему, с его точки зрения, прошение об освобождении под залог является не только недопустимым, но и в высшей степени возмутительным, попирающим все нормы права и здравого смысла.

– Обвиняемая уже наглядно продемонстрировала своим вызывающим поступком полное неуважение к закону. Она забрала чужого ребенка и вывезла его в Новую Зеландию. Более того, там ей удалось изменить не только собственное имя, но и имя ребенка! Как можно после этого…

– Сэр! – твердым голосом перебила прокурора Ким. – Напоминаю вам, что сегодня слушается дело о поручительстве под залог.

– Полагаю, – ничуть не смутился прокурор, совсем не обескураженный бесцеремонной репликой Ким, – что обвиняемая, уже единожды совершившая побег из страны туда, где обитает ее семья, едва ли может рассчитывать на такое снисхождение со стороны суда, как освобождение под залог. Призываю, ваша честь, воздержаться от того, чтобы предоставлять обвиняемой право на свободу передвижения.

Судья нахмурился и взглянул на Ким.

– Ваша честь! – начала она. – Хочу напомнить всем присутствующим, что моя подзащитная не оказала никакого сопротивления при аресте, что она добровольно вернулась в этот…

– Положим, не совсем добровольно, коль скоро ее все же арестовали, – заметил судья.

Шарлотта почувствовала тошнотворную пустоту в желудке, а Ким между тем продолжала развивать свою мысль.