Борис Баделин - На полынных полях

Пол бывшей конюшни походил на зеркальный каток: гладкое чёрное керамическое покрытие идеально отражало все расположенные на нём предметы, стены и потолок, создавая жутковатую иллюзию собственного отсутствия – словно эти предметы и отражения их висели в воздухе внутри огромной сферы.

На некотором удалении от кресла Лазаридиса таращились во все стороны множеством объективов четыре лазерных проектора, каким позавидовал бы любой планетарий мира. Эти агрегаты, на своих шарнирных ногах, напоминали неких фантасмагорических зверей, остро сияющих никелем, пластиком и стеклом…

Валерий Сергеевич отпустил всю команду отдыхать и остался в полном одиночестве. Это одиночество стало абсолютным, потому что внезапно исчез Другой, чего не случалось никогда и ни при каких обстоятельствах с тех самых пор, как он появился.

Сзади, под основанием черепа, началось знакомое покалывание – верный признак наступающего припадка. Лазаридис обмяк и безжизненной тряпичной куклой распластался на зеркальном подиуме…

…Холодный свет переполнял его изнутри. Лазаридис обнаружил себя в просторной каменной пещере.

Другой, облачённый в грубую шерстяную рясу, лохматый и сосредоточенный, стоял на коленях у широкого плоского камня. Кусок грязного пергамента, расстеленный перед ним, уже наполовину был исчерчен непонятными каракулями, а сам он с напряженным вниманием смотрел на Валерия.

– Ну! – произнёс Другой таким тоном, словно они давно беседовали, и разговор их только что прервался.

– Ты о чём? – изумился Лазаридис.

Другой показал ему короткий обломок свинцового карандаша:

– Диктуй дальше, я же записываю!

– Сигноми, – почему-то по-гречески ответил Валерий, – Извини! – и действительно начал диктовать, поражаясь той уверенности, с какой звучал его голос:

– «…После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего…

И вот, на престоле был Сидящий, и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду…

И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы…» – диктуя текст, Лазаридис краем сознания отмечал, что один в один описывает свою главную студию и своих операторов, сидящих за мониторами в белых рабочих комбинезонах, с золотистыми скобами наушников над головами.

– «…от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом… и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади…» – речь явно шла о софитах, лазерных проекторах и телекамерах, но Лазаридис почему-то изображал их в древних, грубых и неуклюжих аллегориях, с ужасом осознавая, что делает всё это помимо собственной воли.

Он диктовал Апокалипсис…

…Встревоженный Зден тряс его за плечи:

– Что с вами, Серж? Очнитесь!

Гольдштейн вздрогнул, открыл глаза и ещё какое-то время непонимающе смотрел на помощника.

– Мне кажется, вам нужно отдохнуть! – нахмурился Зден. – Иначе вся наша работа просто потеряет смысл.

Взгляд Сержа обрёл, наконец, осмысленное выражение, сам он встал и сел в кресло:

– Ты прав, я должен элементарно выспаться. Пожалуй, мы отложим запуск «Всадника», но не больше, чем на сутки.

В этот момент в кармане Здена зазвонил мобильник.

– Да! Что случилось? – лицо помощника резко напряглось. – Где он был? – Зден повернулся к Гольдштейну. – У нас незваный гость!

– Что ещё за гость? – Серж вскочил со своего кресла. – Нам сейчас не нужны никакие гости! – закричал он. – Никаких гостей, пока не запустим проект! Ты сможешь это обеспечить?

Зден ответил ему успокаивающим жестом и поспешил к выходу, не отрываясь от мобильника:

– Без меня не допрашивать, буду через пять минут!

– Доложи мне немедленно, как только выяснишь, что за индивидуум к нам пролез! – крикнул ему вслед Гольдштейн.

Помощник быстро скрылся за дверями, а Серж проворчал, уже для себя:

– Вот тебе и «отдохни»!

Он позвонил на кухню, распорядился насчёт завтрака и отправился к себе…

Это была первая попытка постороннего проникновения на ферму с момента её покупки. Официально она покупалась якобы для обустройства здесь студии для съёмок видеоклипов. Тогда, обсуждая систему безопасности, он решительно навязал Здену свою собственную стратегию: