Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

Теперь Михаил поверил окончательно, что некто третий, предполагаемый информатор из Мирного, существует реально. Он и показывал Сычеву, к кому тот должен подойти с предложением «травки». Поэтому вопрос следующий напрашивался сам собой: а с кем Сычев был на танцплощадке, кто рядом или вокруг него крутился?

Вспомнить такое было сложновато, на танцах смотрят в основном на девушек, а не каких-то мужиков. Но два-три раза Сычев с парнями разго-варивал – это они заметили. Назвали две фамилии своих сверстников, и одну кликуху – «мешок», принадлежащую известному в милиции тунеядцу, с наклонностями можно сказать полукриминальными, или близкими к криминальным.

Сверстники Михаила не заинтересовали – оказались такими же любителями «травки», как в данный момент опрашиваемые. И даже из того же списка, на фотке красавицы из журнала. «Мешок» – дело другое. К нему Михаил подбирался давно, приглядывался и полагал, что ко многим криминальным событиям в Мирном имеет отношение. В том числе и к появлению в городке «травки», но до сегодняшнего дня фактов по криминальным деяниям на «мешка» – он же Семен Михайлович Левицкий – не имелось.Сейчас появилась маленькая зацепка, фактик косвенный – реальная беседа «мешка» с Геннадием Сычевым .

Михаил тут же вернулся в милицию, и после обсуждения вопроса с майором Симоновым, было решено место проживания гражданина Левицкого, двадцати шести лет, и его матери, посетить. С понятыми, чтобы провести не обыск, а только досмотр, при их участии. Что немедленно было сделано.

Сам Левицкий в квартире не нашелся, а его мать, зная о характере занятий сына, появлению милиции не очень удивилась. И спокойно подпустила гостей к ножной швейной машинке немецкого производства, а после просьбы Михаила,из чрева машинки достала пакет со всякими-разными пуговицами, которых оказалось штук двести, если не больше.

Михаил попросил газету, расстелил ее на полу, уже на нее содержимое пакета высыпал. И на глазах понятых, крайне удивленной его действиями матери Семена Левицкого, с торжественной улыбкой выбрал из кучи шесть красивых пуговиц, на двух из которых болтались кусочки изделия, к которому они были когда-то пришиты.

Дальше события развивались по двум направлениям. Майор Симонов с понятыми остался в квартире для составления соответствующего протокола, а Михаил на Уазике рванул к пивбару, где, как он предполагал, Семен Левицкий, он же «мешок», услаждался пивом. Через пять минут тот был доставлен в милицию и помещен в надлежащее место.

На этом второй этап дознания Михаил посчитал удачно законченным – все три фигуранта по делу о незаконном хранении, перемещении и торговле «травкой» находились в достойном их деятельности месте – под замком. Теперь можно приступить к главному: кто и почему организовал в партии убийство вначале горного мастера Славы, позже – буровика Мацурина; кто совершил эти убийства, и кто в них участвовал как сообщник. Но это уже завтра – что-то сделать сегодня сил у Михаила не оставалась. Да и время пошло на девятый час вечера.

Следующий день Михаил начал беседой с Семеном Михайловичем Левицким. Опер не сомневался, что слух о задержании его подельников и машины с «травкой» до Левицкого дошел еще вчера – почти день партийский ГАЗ-66, хорошо тому известный, и который он возможно должен был встретить, стоял под охраной возле милиции у всех на виду. Наверное, какую-то линию поведения за ночь «мешок» для себя определил, исходя из предположения, что если менты и догадываются о его связи с задерженными и их товаром, то ничего конкретного на него нет точно. И не сомневался, что разговор пойдет на ожидаемую тему.

Михаил же начал с другого. Заранее разложил на столе вещдоки – кусок рубашки, обнаруженный в комнате погибшего буровика, рядом в кучке срезанные с этой же рубашки пуговицы, изъятые в квартире Левицкого. И объяснил подопечному, что зря он надеется на ерундовое дело с какой-то «травкой»,на это хватит двух его подельников, нужные признательные показания уже давших. На Левицком висит другое: убийство в партии гражданина Мацурина.

Что-что, а такое услышать «мешок» не расчитывал и отреагировал ожидаемо: вначале онемел, побледнел, потом задергался. И не сразу смог ответить, что ни о каком убийстве не знает, а в партии сроду не был, потому что дел там никаких.

Пришлось объяснить, откуда кусок рубашки, что лежит на столе, и откуда пуговицы, с этой рубашки срезанные. А потом продемонстрировать две дырочки на куске ткани, и две пуговицы с кусочками ткани из этих дырочек.