Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

Света навострила ушки и на меня посмотрела уже не столь сурово. А я ее заинтриговал окончательно:

«Вернусь, и все тебе выложу, как на духу. Честное слово!» – Света мое «честное слово» знала, и враз повеселела – улыбаться не стала, но глазки заблестели.

«Смотри, ловлю на слове», – все же предупредила, но голосом почти ласковым.

Здесь к дому раньше времени подкатил Дока, и подъехать к Мирненскому пивбару получилось за пятнадцать минут до назначенной Михаилом встречи.

Как всегда после пяти часов, то-есть по окончанию рабочего дня, пивбар полон страждущими, а перед прилавком продавщицы выстроилась очередь человек в пятнадцать. Дока с трех литровой банкой встал в ее конец, а я с тоской крутился рядом, потому что очередь двигалась еле-еле – у всех в руках приличные емкости, часто не одна, а две-три штуки. И стоять Доке придется не менее получаса. И эти полчаса я должен смотреть, как более счастливые, уже отоваренные, пивом наслаждаются!

Через десять минут ко мне сзади подкрался Михаил. Тронул за плечо, молча пожали друг другу руки. Он с улыбкой кивнул на очередь:

«Стоим?»

«Стоим», – согласился я со вздохом, наблюдая как опер машет рукой, предлагая Доке из очереди выбраться и подойти к нам. Тот не замедлил указание исполнить. Михаил и ему пожал руку, забрал банку и заговорчески подмигнул:

«Ждите. Я сейчас», – и улизнул в неприметную в баре дверь. Через пять минут появился, уже с банкой пива.

«Милиции почет и уважение», – поднял посудину и нам ее продемонстрировавл. После чего предложил, – «Отойдем в сторонку, вон к тем камушкам».

Камушки оказались бетонными отливками, какие укладывают по границе тротуаров и проезжей части улиц. Они не единожды сложены-переложены, так что есть место и присесть, и пиво не на землю ставить. Я и Михаил к ним пошагали, а Дока крикнул – «Я сейчас» – и побежал к своему мотоциклу.

Через пару минут с комфортом устроились на камушках. Дока от мотоцикла подошел с сумкой, доставал из нее пакеты с едой, стаканы, и в за-вершении – бутылку водки. Михаил посмотрел на это богатство, включающее банку с пивом, и не смог промолчать:

«Хорошо подготовились! Надеетесь меня споить, и выпытать что надо и не надо!» И чтобы я и Дока не возмутились таким предположением, с улыбкой продолжил: «Хотя что это я – скрывать уже нечего, подонки во всем сознались!»

Дока ловко открыл бутылку, набулькал в стаканы по норме. Стаканы разобрали. Михаил посмотрел свой на прозрачность, по очереди глянул на меня и Доку, и предложил тост:

«За плодотворное сотрудничество!» – очень нас обрадовал, умник такой! А дальше пошли разговоры. Долгие и интересные. Конечно с переодическим потреблением напитков. Приводить их в точности нет необходимости, да и сложно, и не всегда сразу нужное поймешь. Я внимательно выслушивал, что-то пытался уточнить, что-то добавлял сам. И в то же время услышенное трансформировал в голове в приемлемую для пересказа форму, без неясностей и неточностей – помнил, что Света меня ждет с нетерпением, да и с ребятами придется поделиться. Вот в этой новой, легкой для восприятия форме, я сейчас и попытаюсь все сказанное Михаилом изложить. Не знаю, как это получилось, судите сами.

Понедельник у Михаила получился трудным. И поначалу пошел не так, как оперу хотелось – не проявили задерженные желания содействовать следствию. Коваленко это продемонстрировал первым: от «травки» в машине открещивался – знать о ней ничего не знаю, потому что не его рюкзак, а пассажира, сам попутчик – человек случайный, попросил подвести до Мирного, и что там у него с собой было, Коваленко не демонстрировал. Да, в поселок, возле которого растет «травка», он приезжал, но порыбачить. И как опер знает, пойманную рыбу вез домой. Почему возвращались не по асфальту – а хотел как ближе, напрямую. А что по проселку – так ему не привыкать, каждый день по ним возит работяг в поле. Зачем же тогда убегал от милиции, да еще с простреленным в машине колесом – ответил точно с издевкой: он, видите ли, не понял, кто его пытался остановить; и испугался, когда стрелять начали. Как будто люди не в милицейской форме это делали!

Михаил на время разговор прервал, заставил Коваленко под протоколом расписаться, и отправил в камеру с советом хорошенько подумать.

Взялся за Сычева, и сразу понял, что подельники заранее договорились, как вести себя в случае задержания. От «травки» тот не открестился – да, его товар, а в машине оказался случайно – увидел ее в поселке и напросился к шоферу в попутчики. То-есть, с Коваленко он раньше не встречался и знакомыми они не были. И о «травке» шофер конечно ничего не знал.