Дэвид Болдаччи - Последняя миля

– Уже было заметно. Особого веса она не набрала. Что до меня, так я набрала сороковник по первому разу, тридцать по второму и еще тридцать по третьему и уж больше с ними не расставалась. Она же разрешилась Мелвином, а уже через неделю выглядела так, будто и не была беременна. Уж так некоторым везет. А Мелвин, дозвольте вам поведать, был мальчик крупный. Почти десять фунтов. Сразу было видать, что будет здоровяком. Папаша его был мужчина очень видный. Ростом с вас, фунтов двести пятьдесят, и ни капельки жиру. Не хотелось бы вставать такому поперек дороги.

– Он был вспыльчив? – поинтересовалась Джеймисон.

– Просто вечно выглядел, ну, недовольным, – поджала женщина губы. – То бишь у него была шикарная жена. Его подросший сынишка должен был стать лучшим футболистом в городе, а то и во всем Техасе. Ну, я знаю, что случилось потом, но насупленный он ходил завсегда.

– Как вы думаете, у них в браке были проблемы? – продолжала расспросы Джеймисон.

– Милочка, не бывает браков без проблем, и некоторые скрывают это лучше других. Но должна сказать, что ни разу не видела мужчину, который любил бы свою жену сильнее, чем Рой – Люсинду. Он был ласков с ней. Когда она ходила на сносях, он и пальцем ей не давал шевельнуть. Я от случая к случаю видала их в городе. И он распахивал для нее дверцу машины. Держал ее за руку, пока они шли. Правду сказать, единственное время, когда он выглядел счастливым, – это когда глядел на нее. – Она вздохнула. – Кабы мой муженек поглядел на меня так хоть разок в жизни, меня бы инфаркт хватил от шока.

– Когда ей диагностировали рак мозга? – подключился Декер.

– Прошу прощения? – Медсестра выпрямилась на стуле.

– Насчет ее рака мозга. Когда его диагностировали?

– Не было у нее никакого рака мозга.

– При вскрытии у нее обнаружили злокачественную глиобластому. Четвертая стадия. Неоперабельная. Ей оставалось жить месяца два-три, когда ее убили.

Женщина воззрилась на Декера, будто он говорил на иностранном языке.

– Что ж, тут его не диагностировали, это я могу вам поведать, – наконец сказала она. – Глиобластома… Вы уверены?

– Это установил коронер. Как я понимаю, ошибиться в чем-то подобном он не мог.

– Нет, пожалуй, нет, – рассеянно проронила она. – Вот уж никогда не подумала бы. Она выглядела такой здоровой… И в газетах про рак у нее не писали.

– Наверное, потому, что полиция знала, что причиной ее смерти был вовсе не рак. Так что у них не было причин разглашать эти персональные медицинские сведения. И не думаю, что возможность самоубийственного сговора вообще рассматривалась. Поджечь себя после суицида просто невозможно.

Когда они удалились, медсестра так и осталась сидеть, раздумывая об этих новостях. Они уже шагали по коридору, когда Декер вдруг углядел табличку, прикрепленную к одной из дверей в коридоре. И стремительно свернул туда, вынудив Джеймисон развернуться на сто восемьдесят градусов и последовать за ним.

Открыв дверь, он направился прямо к стойке регистрации. Подошедшая следом Алекс остановилась рядом с ним.

Предъявив свою карточку ФБР, Декер сказал:

– Нам нужно поговорить с кем-нибудь о пациенте этой практики двадцатилетней давности.

С разинутым ртом поглядев на Декера, женщина подняла трубку.

– Секундочку.

Минуту спустя в приемную заглянул мужчина в возрасте чуть за тридцать, одетый в белый халат. В одной из рук, облаченных в перчатки, он держал какой-то зубоврачебный инструмент из нержавеющей стали.

– Сейчас, только закончу с пациентом. Вы можете подождать в моем кабинете.

Сестра приемного отделения провела их по коридору и впустила в кабинет. Они уселись перед письменным столом.

Джеймисон дрожала.

– Какие-то проблемы? – поглядел на нее Декер.

– Ненавижу стоматологов. В юности у меня было больше дупел, чем зубов.

– Расслабься, мы здесь, чтобы получить информацию, а не пломбы.

– Ага! Держу пари, он только глянет на мои зубы и запоет: «Сверлить, моя детка, сверлить».

Пару минут спустя пришел дантист. Белый халат он снял, да и перчатки тоже; на нем была белая рубашка с полосатым галстуком. Джеймисон беспокойно заерзала, когда он проходил мимо, чтобы сесть за стол.

– Я Льюис Фишер. Что я могу сделать для ФБР?

Объяснив подоплеку своего визита, Декер добавил:

– Судя по вашему возрасту, стоматологом Марсов были не вы.

– Нет. Я тогда еще под стол пешком ходил. Это была практика моего деда. Когда он отошел от дел, я принял эстафету.