Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

– А знаешь ли ты, что происходит в тюрьме? – Тедди расслабленно откинулся на диване и заложил руки за голову. – Они отбирают у тебя все, что делает твою жизнь… твоей жизнью , – он не смог подобрать нужное слово. – Ты не можешь планировать свой день, ты не можешь есть, когда тебе хочется, и не есть, когда не хочется. Все это можно пережить… но главное – ты лишен человеческой близости. Ты лишен зеркала своих поступков. Ты уже не знаешь, что хорошо, а что плохо. И многие перестают быть людьми. Просто забывают, что это значит – быть людьми …. Иногда мне кажется, что я просто-напросто умер на восемь лет.

– Я не з-з-знаю, что н-на это с-с-сказать, – Хуго стал заикаться.

– А тебе и не надо ничего говорить. Потому что есть и другая сторона этой истории. Потому что я в определенном смысле рад твоему доносу. Если бы не ты, меня ничто бы не остановило. Я изменился за эти восемь лет. Я вышел из заключения другим человеком. Родился заново. И теперь я стараюсь искупить свой грех. Знал бы я тогда, какие подонки заказали это похищение…

– Да от меня-то тебе что надо? – почти истерически перебил его Хуго. – Зачем ты явился?

– А ты до сих пор не понял? Рассказывай, кто дал тебе инструкции встретиться с Матсом. Карты на стол. И не вздумай врать.

Хуго сжал губы в ниточку. Абсолютно горизонтальную – будто по линейке провели.

– Не хочешь?

Молчание.

– Нехорошо, – сокрушенно сказал Тедди и вынул из кармана телефон. – Мне как-то неуютно жить, пока я не покончу с этим делом.

Через две минуты в комнате появился Деян.

У Хуго расширились глаза.

Тедди помнил: из расшифровки телефонных разговоров было ясно, что Хуго панически боится собак.

Тедди взял у Деяна поводок, и Молер неторопливо и неуклюже заковылял к дивану. Он тянул поводок не особенно сильно, но уверенно. Морда при этом оставалось совершенно равнодушной.

– Это Молер. Питбуль. Если нужно загрызть кого-то – лучшего специалиста не найти во всей стране. Мертвая хватка – слышал про такое? Мертвая – не потому что крепкая, а потому что мертвая .

Молер показал зубы.

Питбули не лают и не рычат. Они молча идут в атаку.

Странный день – летний праздник. Все празднуют, а у него на душе черно, как в декабрьскую ночь. Единственное светлое пятно – свидание с Роксаной несколько дней назад, но, кажется, тоже все катится под откос. Он пару раз говорил с ней по телефону, но она будто его и не слышала – читала нотации.

А сегодня – семейный праздник у матери. И дед пришел. Николе очень хотелось бы зажмурить глаза – и р-раз! – перенестись к Роксане, но в жизни никаких «р-раз» не бывает. Он должен все время быть на стреме: в любую минуту позвонит Керим. Или таинственный заказчик. И ему вовсе не хотелось, чтобы такой звонок раздался, пока он с Роксаной. И другое: ярость полыхала в нем с такой силой, что если не найдет выхода, спалит его самого.

Нет. Сейчас он не представляет для Роксаны никакого интереса.

Исак: заказчик расстрела Шамона. Исак: поганая крыса. Стукач и осведомитель. Исак: без помощи Керима он с ним не справится. Но Кериму нужно оказать ответную услугу. Что это за услуга – Никола не знал и не хотел об этом думать.

Он уже знал: сегодня. Именно сегодня они с Белло должны поработать на Керима. Но главное: не дать доносчику и убийце почувствовать и понять.

Понять, что Никола знает .

Мать попыталась объединить традиции: разумеется, селедка под разными соусами, картошка – но и традиционные сербские чевапчичи, айвар [75] Пастообразная масса из пережаренного или печёного красного болгарского перца. и квашеная капуста. Дед к сербской еде даже не прикоснулся.

– Я никогда толком не понимал, что это за праздник, но раз уж мы собрались, буду есть то, что полагается, – сказал дед и отправил в рот полную ложку сметаны с мелко порезанным синим луком.

Никола был совершенно уверен, что истинные шведы так не поступают. Но промолчал: дед есть дед.

Линда подняла крошечную стопочку с аквавитом [76] Настоянная на специях водка. .

– Ужасно все это с Тедди… убийство… и все, что пишут о его побеге… Но спасибо, что вы пришли.

Может быть, Николе надо было попросить поддержки не у Керима, а у дяди. Сказать что-то вроде: «можешь меня подстраховать?» Но на Тедди идет охота. К тому же Никола понятия не имеет, где его искать.

Дед сделал глоток пива из высокого, с обязательными тремя золотыми коронами, бокала.

– Жаль его… никогда ничему не научится.