Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

– Знаю, что буду реветь, – тихо сказала она. – А может, и раскаиваться. Но я не могу рожать этого ребенка.

– Что я тебе могу сказать? Что бы ты ни решила, я тебя поддержу, – Йоссан неожиданно прыснула. – Помнишь, как я заставила тебя купить приличную сумку?

В этом дурацком сравнении было что-то успокаивающее. Если Йосефин что-то-решила, остановить невозможно. Если она будет ее поддерживать так же упрямо и терпеливо, как подводила к покупке сумки, можно пережить. Самое страшное – одиночество.

Акушерка провела ее в отдельную комнату

Поставила на тумбочку пластмассовый подносик. На подносике – одинокая таблетка. Мифегин. Препарат для прерывания беременности. Йосефин села рядом – ради такого торжественного дня надела тайтсы, хайтек сникерсы и тонкий кашемировый свитерок.

Рядом с подносиком – одноразовый стаканчик с водой.

– Положите таблетку на язык и сделайте большой глоток, чтобы проглотить сразу, – проинструктировала ее акушерка.

Как будто есть другой способ принимать таблетки.

После того как таблетка выпита, надо час-полтора ждать. Под наблюдением.

Ничего. Справимся.

Она села на стул, о чем-то говорила с Йоссан и все время косилась на таблетку. Белая, маленькая, кругленькая.

И такие последствия…

Попыталась найти Адама Тагрина. Эмили внимательно, насколько получалось, следила за процессом его сына Оливера. Встречалась с Янне – может быть, можно что-то узнать о человеке, который накануне гибели приходил угрожать Кате. Янне явился на встречу в рыбацком жилете и рабочих брюках с тысячью карманов. А в жилете карманов, наверное, еще больше. Выглядит, как псих. Впрочем, как всегда. Янне в одежде ценит только одно: удобство. В карманах у него помещается прилично оснащенная криминологическая лаборатория.

– Можем, конечно, проверить камеры наблюдения на ближайшей станции метро… что это будет… Эрнсберг или Аксельберг? Тут есть три «но». Во-первых, запись почти наверняка уже стерли – их долго не держат. Во-вторых, вовсе не обязательно, что он приехал на метро. А в-третьих – нам никогда не разрешат доступ к этим материалам.

– Я могу попробовать.

– Можем поискать отпечатки пальцев или ДНК, но… сама посуди: сколько времени прошло? Лестничную площадку убирали, наверное, раз десять.

– Наверное…

Янне пробежал пальцами по карманам жилета, будто играл на аккордеоне.

– А больше я и не знаю ничего.

– Я поняла.

Проверила Халленбру Стургорден. Усадьбой владеет компания, зарегистрированная на Мальте. Проверила компанию: Paradise Nordic Estates Ltd . Заказала материалы в Министерстве финансов Мальты – те, словно на смех, не назвали даже имен членов правления. Единственное, что привлекло ее внимание, – компания принадлежит к зарегистрированному на Кипре холдингу Nordic Light Investment Croup Ltd .

Она распечатала полученную от мальтийских рыцарей тонкую стопку документов, взяла маркер и погрузилась в чтение. Не сразу, но бросилось в глаза: не на всех, но на многих документах в сноске стояли крошечные цифры и буковки: 324SAL. Эмили и раньше видела такие символы, когда работала в «Лейоне». Код готовившей документ адвокатуры. Такими кодами пользуются многие юридические конторы, чтобы знать, к чему этот документ относится и что это за версия. Сейчас их употребляют реже – разработаны специальные программы, но несколько лет назад коды применяли поголовно.

Она долго копалась в Google . Поговорила с Йоссан и другими бывшими сотрудниками по «Лейону», обзвонила крупные американские и английские бюро – притворялась, что по-прежнему работает в деловой юриспруденции.

Наконец, поклевка: британский адвокат, с кем она когда-то, еще работая в «Лейоне», имела дело, сразу опознал код.

– Это же контора в Панаме – «Суарес Августин Ландман». SAL .

Эмили нашла их сайт. Совершенно очевидно, чем они занимаются. « Моссак Фонсека » [65] Юридическая фирма со штаб-квартирой в Панаме и более чем 40 офисами по всему миру, замешанная в так называемом «панамском скандале» и уличенная в масштабном отмывании денег. – детский сад.

Все время звонил Тедди – с разных номеров. В основном она нажимала кнопку отбоя, но те пару раз, когда она брала трубку, спрашивал, как она себя чувствует, что думает делать.

У нее не было ответа на эти вопросы.

Но нет. Он не заставит ее изменить принятое решение.

Йоссан держала ее за руку и заглядывала в глаза. Подносик опустел. Пришла акушерка и села в углу с толстой книгой в руках. Газеты трубят, что здравоохранение в стране якобы деградирует, но здесь все замечательно.