Джон Берли - Уайклифф и козел отпущения

– Две новости, сэр, – сказал он наконец, отвечая на вопросительный взгляд старшего инспектора. – Звонили криминалисты и сообщили, что к нам выехал мистер Хортон. Кроме того, вас ожидает Мэттью Чоук. Он не желает говорить ни с кем иным.

– Хорошо. Давайте его сюда.

Дальний конец зала был огорожен, и там устроили место для ожидающих посетителей. Сейчас Бурн шел оттуда с Мэттью, ведя его по проходу между письменными столами, в большинстве своем пустовавшими. Молодой человек был бледнее смерти, под глазами чернели круги, скулы обтянуты.

– Я думал, вы вместе с матерью отправились с утра к мистеру Денверу?

– Мама хотела, чтобы я пошел вместе с ней, но что это даст? – объяснил Мэттью, садясь напротив Уайклиффа. – Наш визит не изменит завещания. Во всяком случае, я не ожидаю от него никаких сюрпризов.

– Не хотите ли вы сказать, что знали о смысле завещания дяди еще до того, как мать рассказала вам о нем? – Мэттью не ответил, и Уайклифф продолжал: – Во время нашего последнего разговора вы отрицали какую-либо осведомленность о намерениях мистера Риддла.

– Я говорил правду, – сказал Мэттью, глядя в пол под своими ногами. – Я не знаю деталей, но около месяца назад у меня был неприятный разговор с дядей, скорее даже спор, и он намекнул, чтобы я не рассчитывал на наследство, потому что иначе меня ждет большое разочарование.

– Вы поверили ему?

– Он всегда говорит то, что думает.

– Из-за чего был спор?

– У нас были разногласия по работе. – Мэттью сидел, зажав ладони между колен.

– Что говорил вам мистер Денвер, когда вы общались с ним по повседневным делам?

– Он договорился с банком, что деньги будут выдавать по бумагам за моей и его подписью. Во всяком случае до тех пор, пока не утрясутся дела с наследством.

Глядя на молодого человека, Уайклифф думал, сколько тот продержится, если будет оставаться в нынешнем состоянии. Губы у Мэттью дрожали, и казалось, он вот-вот расплачется.

– Мистер Чоук, зачем вы пришли сюда?

– Рассказать о договоренности мистера Пенвера с банком. – Наконец Мэттью поднял глаза и встретился взглядом с Уайклиффом. – Вы же сами просили меня информировать вас.

– Больше вам нечего мне сообщить?

– А что я еще могу сказать?

Уайклифф понимал, что имеет дело с отъявленным лжецом. Но сидит ли он напротив убийцы?

– Ваша машина сейчас в порядке?

– Не лучше и не хуже, чем обычно, – пожал плечами Мэттью. – На следующий день после аварии я поехал туда с одним моим приятелем, механиком из гаража, и тот все наладил. Оказалось, что был засорен карбюратор.

– Тогда ночью, по пути домой, вы никого не встретили?

– Я говорил вам, что мимо проехали две или три машины, но не остановились.

– Ваша мать водит машину?

– Мать? – Он взглянул на Уайклиффа с удивлением, словно не понял вопроса. – Она не отличает капота от багажника. Если ей надо куда-то поехать, то она обычно просит меня или дядю.

В вопросах Уайклиффа не было системы. Его главной целью сейчас являлось расшевелить Мэттью, но тот вел себя, как хорошо тренированная собака, готовая выполнить заранее отработанное действие по соответствующему сигналу. Уайклифф решил закончить беседу.

Собираясь выйти в город, Уайклифф снова долго изучал карту и попросил Кертиса отметить на ней интересующие его места.

– Рыбный кооператив находится вот здесь, всего в нескольких шагах от мастерских Риддла. Сидней живет в восточной части города, где находятся рыбные склады. Этот район называют Линни, и Сидней живет в одном из новых многоэтажных домов. Его городок на колесах расположен у подножия Миллер-Хилл, в четверти мили от его дома – вот, я отметил место. Лора Пассмор живет в доме по Сальвейшн-стрит, здесь, на дальней стороне гавани.

Уайклифф прошел по всей набережной до того места, где она сужалась до пешеходной тропинки, ведущей на косу. Сальвейшн-стрит находилась слева от него и представляла два ряда домов, пересекавших узкую полоску земли. Ветер не утихал, но прилив закончился, обнажив полосу мелкого желтого песка на дне залива. Тем не менее в воздухе носились брызги, и ветер время от времени гнал куски пены, как будто в море кто-то стирал белье. Уайклифф свернул на Сальвейшн-стрит. Там, в укрытии из домов, ветер не так свирепствовал. Дома были каменные, со смотрящими на проезжую часть парадными входами. Шторы на большей части окон полуприспущены, так что в комнатах наверняка темно. Может, люди жили в задней части коттеджей. Во всяком случае, он не увидел ни одного лица.