Феликс Фрэнсис - Азартная игра

Лучший способ разорить банк – это во всеуслышание объявить о том, что положение у него шаткое. Клиенты тут же потеряют к нему доверие и помчатся забирать свои денежки. Выстроятся за ними в очередь на несколько кварталов. И, разумеется, ни один банк не станет держать наличность в сейфах на такой вот пожарный случай. Деньги уже будут одолжены другим клиентам в качестве выплат под залог или предоставления кредита на ведение бизнеса. А потому расплатиться банк не сможет. И по мере того, как станут распространяться слухи о плачевном состоянии дел в банке, все больше вкладчиков будут приходить сюда за своими деньгами, и кризиса не миновать, банк рухнет, как карточный домик. Доверие к банку, выстраивавшееся, возможно, на протяжении столетий, можно разрушить всего за один день. Так было с «Нозерн Рок» в Великобритании, с «Индимак» в США, то же самое произойдет и с нами, причем в нашем случае никакое правительство помогать не станет.

Да, пожалуй, всем нам стоит заняться поисками работы в какой-нибудь другой фирме, но велики ли шансы, что нас туда возьмут после скандала с «Лайал энд Блэк»? Не думаю.

Меня в компьютерном сервере ждали около сотни сообщений e-mail, так и оставшихся без ответа, плюс еще двадцать восемь сообщений на голосовую почту конторы, в том числе от нескольких клиентов, крайне раздраженных тем, что я не явился на встречу с ними. Было здесь и два сообщения из фитнес-клуба, они напоминали, что я должен вернуть им ключ от шкафчика Геба.

– А где ключ? – спросил я Рори.

– Какой еще ключ?

– Ключ, который был приколот над столом Геба.

– Думаю, так и висит, – ответил Рори. – Я просто поменялся с ним местом, и все его вещи вынес в пустой закуток.

Я заглянул в пустующий закуток и проверил. Да, действительно, ключ был приколот к доске для заметок над столом. Я взял его, положил в карман.

Потом уселся за свой стол и стал просматривать почту, особо не вникая в ее содержание. Просто сердце больше не лежало к этой работе.

Если Клаудии удастся победить рак, мы вместе с ней начнем совсем другую жизнь.

Куда более интересную, занимательную и веселую. И менее опасную.

– Ну, я пошел, – сказал я Рори и Диане. Похоже, им не было до этого дела.

Проходя по коридору, мне пришлось переступать через огромные пластиковые мешки, плотно набитые дисками и компьютерами. Отдел по борьбе с экономическими преступлениями деловито упаковывал вещи из кабинета Грегори. Я удивился тому, что они не выставили нас из здания на улицу, чтобы забрать и увезти все. Это наверняка случится позже, пока им просто надо поработать над тем, что есть.

Секретарша в приемной фитнес-клуба страшно обрадовалась, увидев меня.

– Если честно, – сказала она с сильным уэльсским акцентом, – оттуда начало неприятно попахивать, особенно сегодня, ведь погода такая теплая. И некоторым нашим клиентам это, естественно, не нравится. Должно быть, он сложил там насквозь пропотевшую одежду.

Ключ, взятый со стола у Геба, идеально подошел к замку, и я распахнул дверцу.

Мы с секретаршей дружно отшатнулись. «Попахивало» – слабо сказано.

В шкафчике лежал темно-синий рюкзак с тренировочным костюмом, а поверх него – пара некогда белых спортивных туфель. И я подумал, что именно они, а не одежда были источником столь неприятного запаха. Возможно, Геб страдал от какого-то грибкового заболевания ног, вот обувь и провоняла, особенно с учетом того, что пролежала в тесном замкнутом пространстве три недели. Как бы там ни было, но запах стоял ужасно противный.

– Вы уж простите, – сказал я секретарше. – Сейчас избавлю вас от всего этого.

Я сунул туфли в рюкзак, прямо поверх одежды, и распрощался с секретаршей, которая уже начала звонить кому-то и договариваться о дезинфекции всех шкафчиков.

Я двинулся назад по Ломбард-стрит и выбросил рюкзак со всем его содержимым в уличный мусорный бак. Миссис Макдауд вряд ли понравилось бы, если б я притащил все это в контору.

Зашагал дальше, прошел ярдов сто, потом резко развернулся и кинулся назад. Я обыскал все имущество Геба. А вот рюкзаком пренебрег.

Под одеждой в отделении, застегнутом на молнию, в прозрачных пластиковых пакетах для завтраков лежали сто восемьдесят тысяч фунтов, по три тысячи фунтов двадцатифунтовыми купюрами в каждом пакетике. Имелся здесь же и список из девяноста семи фамилий и адресов – все в Америке.

Добрый старина Геб. Всегда был удивительно скрупулезен в делах.

– Мистер Патрик хотел бы вас видеть, – сказала миссис Макдауд, едва я вошел в приемную с перекинутой через плечо сумкой с добычей. – У себя в кабинете, прямо сейчас.