Тесс Герритсен - По их следам

– Я так не думаю, – успокоил Ричард. – В конце концов, он был еще совсем мальчиком, когда покинул Париж. Его свидетельские показания не смогут им навредить.

– И все-таки он вспомнил достаточно, чтобы рассказать вам нечто важное, – возразила София.

Ричард покачал головой:

– Но я не могу точно понять, что все это значит.

– Но убийца, возможно, понимает. И теперь он возьмется за поиски Жерара. – София внимательно посмотрела через корму, по направлению к оставшемуся вдали острову. К Жерару, который отказался спасаться бегством. – Ах, это его упрямство! Оно погубит его, – потерянно пробормотала она и направилась в каюту.

– Как ты думаешь, что все это значит? – спросила Берил Ричарда. – Вся эта история о невысоком человеке с портфелем? Это действительно был подкуп Ридо, плата за его молчание?

– Отчасти.

– Значит, ты считаешь, что в этом портфеле было что-то еще, – сделала вывод Берил. – Что-то помимо денег.

Ричард обернулся и увидел яркий отсвет заката на ее лице, глубину ее пристального взгляда. «А она сообразительна, – подумал он. – Моментально схватывает, что я имею в виду».

– Уверен, что так и было, – подтвердил Ричард. – Думаю, что любовник нашей таинственной мадемуазель Скарлатти попал в весьма щекотливую ситуацию. Два мертвых тела в мансарде, скоро об этом станет известно полиции. И он находит способ выпутаться из двух проблем сразу. Он отправляет своего человека, чтобы подкупить Ридо, просит, чтобы тот не говорил о нем полиции.

– А в чем же заключается вторая проблема?

– В любую минуту может раскрыться, что именно он и есть тот самый «крот».

– Делфи?

– Возможно, он знал, что разведка уже приблизилась к разгадке и на него вот-вот выйдут. Поэтому он кладет документы с секретными сведениями НАТО в портфель…

– …и приказывает своему человеку подбросить этот портфель в мансарду, – закончила за него Берил. – Рядом с телом моего отца.

Ричард кивнул:

– Именно это и пытался сказать нам инспектор Бруссар – что-то важное о портфеле. Помнишь ту фотографию с места убийства? Он все время показывал на пустой кусок пола у двери. Что, если портфель подложили туда уже после того, как были сделаны первые снимки места происшествия? Инспектор наверняка понял, что это было сделано уже после убийства.

– Но он не мог заниматься этим аспектом дела, потому что французская разведка конфисковала портфель.

– Совершенно верно.

– В разведке решили, что именно мой отец принес эти документы в мансарду. – Берил взглянула на Ричарда, и в ее глазах сверкнула твердая решимость. – Как мы можем доказать то, о чем догадались? Хоть что-нибудь из этого?

– Мы установим личность любовника мадемуазель Скарлатти.

– Но нашим единственным свидетелем был Ридо. Ты сам сказал, что Жерар был совсем еще мальчиком. Он вряд ли вспомнит, как выглядел тот мужчина.

– Значит, обратимся к другому источнику информации. Человеку, который наверняка знает, кто скрывался под кодовым именем Делфи, – его коллеге из Восточной Германии, сотруднику разведки. Генриху Ляйтнеру.

Берил с изумлением посмотрела на Ричарда:

– И ты знаешь, как с ним связаться?

– Он находится в тюрьме строгого режима в Берлине. Проблема заключается в том, что немецкая разведка запрещает свободный доступ к своим заключенным.

– А нельзя ли получить разрешение по дипломатическим каналам, в качестве одолжения?

Ричард скептически усмехнулся:

– Бывший агент ЦРУ определенно будет для них не самым желанным гостем. Не говоря уже о том, что Ляйтнер может отказаться со мной разговаривать. И все же это шанс, которым нужно воспользоваться.

Ричард отвернулся, чтобы взглянуть на темнеющее море, которое плескалось под носом лодки. Он тонко улавливал каждое движение Берил, чувствовал ее близкое присутствие так же очевидно, как тепло садящегося за горизонт солнца. И это просто сводило его с ума – быть так близко к желанной женщине, не имея возможности предаться с ней страсти. Ричард считал часы до того момента, когда они снова окажутся наедине, когда он сможет снять с нее одежду, заняться с ней любовью… «Когда-то я считал, что эта женщина мне не по зубам, что она не для меня, – размышлял он. – Может быть, так оно и есть. Вероятно, это всего лишь любовная лихорадка и со временем страсть перегорит, сделав нас обоих более печальными и мудрыми. Но сейчас она – все, о чем я думаю, чего так неистово желаю…»

– Значит, вот куда мы направимся теперь, – прошептала Берил. – В Берлин.