Рита Мональди - Secretum

Я вымылся, переоделся и тщательно расчесал волосы, а затем связал их красивой лентой из синего льна, которая прилагалась к костюму.

Когда я вышел из дома, меня заметила Клоридия и изумилась:

– О Господи, вот это роскошь! Твой аббат действительно очень великодушен. Надеюсь, что теперь он наконец-то не поскупится на приданое для наших малышек.

– Сегодня мы пойдем к нотариусу, – сообщил я.

– Ну наконец-то. Мне кажется, эти деньги достались тебе нелегким трудом.

Когда я пришел к Атто, ничто в его поведении не свидетельствовало о чудовищных перипетиях, которые нам пришлось пережить прошлой ночью. Им снова владело то состояние искусственного нервозного покоя, что и вчера вечером. С одним-единственным исключением: он наконец-то оделся. К моему изумлению, на нем были фиолетовая льняная сутана и аббатская шапочка. В такой одежде я впервые увидел его семнадцать лет назад, и в такой одежде он возник передо мной на вилле Спада совсем недавно. Одеяние его было чистым и отутюженным, но оно вышло из моды и напоминало о давно прошедших временах.

Ну и правильно, подумал я. В конце концов, его ожидала встреча с прошлым. Я ощутил что-то вроде благодарности. Он решил пойти на встречу с мадам коннетабль в этой простой одежде, той самой, в какой он был, когда с ним познакомился я.

Единственным знаком его тщеславия были французские духи, заполнившие всю комнату слишком сильным запахом.

Атто сидел у письменного стола и запечатывал красную ленту, перевязывавшую свернутое письмо. Его старческие руки дрожали, и ему никак не удавалось запечатать письмо.

День был очень жарким и душным. Из окон долетало пение процессий. По улицам квартала Трастевере шли представители братств, которых созывала на собрание церковь карминской Божьей Матери.

Увидев меня, Мелани вздохнул. Виду него был очень уставший. Так всегда бывает, когда мы чувствуем, что не способны выполнить задание или оправдать ожидания, которые возлагает на нас кто-то другой. Мелани со мной даже не поздоровался.

– Сегодня утром я договорился о встрече. Мы должны быть там через полчаса, – лаконично обронил он.

– Где?

– В женском монастыре Кампо Марцио.

– А почему она не осталась здесь и не переночевала на вилле?

– Судя по тому, что она мне сообщила, ей это показалось нетактичным. Праздник закончился, и у кардинала Спады сейчас в голове совсем другое.

У входа нас ждала карета. Мы двинулись в путь, и Атто погрузился в созерцание виллы, остававшейся за нами.

Я знал, или, по крайней мере, подозревал, что творилось в этот момент у него в голове. Торжества закончились, заботы о черретанах остались в прошлом, и пора было возвращаться к будням. После встречи с мадам Атто вернется к своей личной борьбе: он хотел сыграть решающую роль в делах ближайшего конклава. В то же время ему мешала тоскливая мысль о том, что время утекало сквозь пальцы и сейчас сиденья в карете казались ему намного жестче, чем много десятков лет назад, когда он, еще молодой кастрат, рассчитывающий только на свои таланты и протекцию герцога Тосканы, жадно глядел на этот город из окна совсем другой кареты, – город, где он хотел сыграть свою роль на этом великом празднике музыки, политики, интриг, а может быть, однажды и славы.

Через несколько месяцев, когда начнется новый конклав, он узнает, хватило ли ему жизни на то, чтобы добиться этого. А вот через несколько минут он узнает, хватило ли ему всей жизни на то, чтобы забыть о своей великой любви.

Когда лошади скакали мимо «Корабля», Атто выглянул наружу и посмотрел вверх. Я знал, о чем он думает. О тетракионе.

Настало время поговорить об этом.

– А почему Капитор, говоря «два в одном», указывала на скипетр Нептуна, то есть на трезубец? – спросил я.

Аббат удивленно повернулся ко мне.

– К чему ты клонишь? – нахмурился он.

– Может быть, Капитор хотела сказать, что две эти фигуры объединены скипетром: два в одном.

– В каком это смысле? – По лицу Атто было видно, насколько раздражает его то, что он не может так быстро проследить за моими мыслями: в конце концов, он ведь не знал, что я уже тысячу раз со всех сторон обдумал эту дилемму.

– Вы помните, что сказала Клоридии горничная испанского посольства? Тетракион – наследник испанской короны. Вы сами рассказывали мне о том, что означает трезубец в руке Посейдона. Это корона Испании, которая властвует над океаном и двумя континентами. Может быть, Капитор хотела сказать именно это.