Нил Стивенсон: Вирус «Reamde»

– Мы все платили за свое и каждый по-разному, – сказала она. – Не всегда это было честно.

– Тебе не за что было платить, – ответил Соколов.

– Ой, думаю, было.

Наступило не очень ловкое молчание. Оливия, выдержав уместную паузу, зашла Соколову за спину, чтобы ее вновь стало видно, и спросила:

– Кстати, что слышно о Марлоне?

– Мы свяжемся с ним позже, – сказал Чонгор. – В Пекине еще раннее утро.

– Он больше не сидит за компом всю ночь? – удивилась Оливия.

– Нолан припахал его работать с девяти до пяти, – сказал Ричард. – Он был онлайн несколько часов назад, играл в «Т’Эрру», но мы дадим ему чуток поспать, прежде чем показывать это .

Он указал на диван.

– По-моему, очень милая компания, – сказала Оливия. – Жаль, что в Британии сейчас не выходные, иначе я была бы с вами. – Она глянула на Соколова. – Мы были бы с вами.

– Иммиграционный статус, – мрачно заметил тот.

– С этим мы разберемся, – заметила Оливия.

Снаружи донеслись выстрелы. Неизвестно, как они звучали через скайп, но выражение лица у Соколова заметно изменилось.

– Ничего страшного, пустяки! – воскликнула Зула. – Сейчас я покажу!

Она встала, взяла ноутбук, поднесла к окну, насколько позволяли провода, и развернула к оврагу.

Для Ричарда, сказать по правде, это были совсем не пустяки. Он полгода заранее страшился сегодняшнего дня, потому что не мог слышать выстрелы и не вспоминать о том, что предпочел бы забыть. В Сиэтле они с Зулой ходили к одному и тому же врачу – специалисту по посттравматическому синдрому.

Но оттого, что он будет весь день прятаться в доме, лучше ему точно не станет, а если выйдет к остальным, едва ли станет хуже. Поэтому, закончив разговор всяческими добрыми словами и обещаниями друг друга навестить, они выключили скайп и все, кроме деда, в теплой одежде и наушниках отправились к оврагу. Там был Джейк с Элизабет и тремя сыновьями – он решил на недельку оторваться от восстановления дома, проведать айовскую родню и положить цветы на могилу Джона. Мальчики, выросшие на домашнем обучении в глуши, по большей части дичились бойких сверстников-горожан, но здесь были в своей стихии: помогали троюродным и четвероюродным братьям заряжать мелкашки, показывали, как лучше целиться.

День был почти безветренный, как раз для отдыха на природе, однако это означало, что ветрогенераторы почти бездействовали.

Ричард разглядывал один из ветряков (теперь, когда взял на себя часть Джоновых обязанностей, ему пришлось основательно в них разобраться), когда увидел, что с шоссе на дорогу к дому свернула машина. Примерно через сто футов она притормозила у КПП, поставленного здесь полицией штата – формально, чтобы террористы не попытались отомстить Фортрастам, а на самом деле, главным образом, чтобы их не замучили репортеры. На таком расстоянии Ричард не различал, кто в машине, но, судя по тому, как вел себя полицейский, это было какое-то уважаемое лицо. Ворота открылись, полицейский махнул, и джип рванул по дороге, оставляя за собой длинный хвост пыли.

– Они! – раздался в наушниках голос Зулы – видимо, она тоже увидела машину.

– Должен тебя предупредить, – сказал Ричард, – что он самый жизнерадостный и говорливый стомированный больной за всю историю медицины.

– Это ведь хорошо?

– Что жизнерадостный – да. Что говорливый – не очень. Особенно если он не сумеет держать рот закрытым во время праздничного обеда. Рот и другие свои отверстия. Ну вот, и я туда же.

– Может, рядом с Юйсей он будет вести себя приличнее? – сказала Зула. – Это ведь временное, да?

– У него с Юйсей? Кто знает…

– Я вообще-то имела в виду калоприемник.

– Это временно, – согласился Ричард. – А вот шутки по его поводу – вечны.

Они бок о бок прогуливались по дороге.

– А у тебя с Чонгором? – спросил Ричард, оглядываясь на венгра, который стрелял из пистолета под критическим надзором Джейка.

– Кто знает? – ответила Зула. – Если после сегодняшнего дня он не захочет сбежать подальше от меня и моей семьи, то будет о чем разговаривать.

– Он выдержал испытания потруднее семейного празднования.

– Это были другие трудности.

Машина остановилась в нескольких ярдах перед ними, стекло с водительской стороны пошло вниз.

– Ну наконец-то! – крикнул Шеймус. – Я думал, у меня переполнился калоприемник, пока Юйся не сказала, что мы едем мимо свинофермы.

Юйся выпрыгнула из машины еще до полной остановки, и теперь они с Зулой обнимались, визжа так громко, что у Ричарда в наушниках включилась электронная система глушения. Он глянул на Шеймуса и пантомимой изобразил, что собирается полностью убрать громкость.