Анри Шарьер - Мотылек

Через два дня состоялся суд. Мой адвокат выполнял роль и переводчика. Я повторил свои показания. Надо отдать должное адвокату: при нем оказался каталог цен на бабочек. По книге цена такого экземпляра составляла свыше полутора тысяч долларов. Американец проиграл иск. Он вынужден был оплатить судебные издержки, гонорар моему адвокату и двести долларов сверх всего.

Отпраздновать мое освобождение каторжники и индусы собрались все вместе. Пили домашний аперитив. Из семьи Индары все как один были на суде. Они очень гордятся, что породнились с таким большим человеком, правда гордость пришла после моего оправдания. Но они не так уж глупы, чтобы сомневаться, что это я приклеил крылья.

Настал день, когда пришлось продавать ресторан, – рано или поздно это должно было случиться. Индара и Дая были чертовски красивы, а их своеобразный стриптиз – за гранью дозволенного, но не дальше – распалял полнокровных моряков еще сильнее, чем если бы они были совершенно голыми. Мои красотки заметили, что чем ближе они подсовывают свои едва прикрытые соски под нос матросам, тем больше получают чаевых. Склонившись над столом в три погибели, они никак не могут разобраться со счетом, копаются со сдачей, все больше и больше наступая грудью на клиента. И в тонко рассчитанный момент, когда глаза матроса уже вылезают из орбит, они вдруг выпрямляются со словами:

– А мои чаевые?

– А-а!

И щедрая морская душа, распалившись сверх меры, сорит деньгами налево и направо.

Однажды произошло именно то, что я и предвидел. Рыжий и веснушчатый верзила, не удовлетворенный созерцанием обнаженного бедра в разрезе платья и задетый за живое краешком трико чуть повыше, запустил туда всю пятерню, а другой ручищей обхватил мою яванку, как тисками. У той в руках оказался кувшин с водой, который в ту же секунду обрушился ему на голову. Матрос поплыл вниз, но, падая, спустил трусики с маленькой принцессы. Я бросился его поднимать, однако дружки подумали, что я намерен избить матроса. Я и ахнуть не успел, как получил удар прямо в глаз. Возможно, боксер-мореход и впрямь хотел вступиться за своего приятеля или просто желал отыграться на муже за поступок прекрасной индианки, до которой никак не удавалось добраться. Кто его знает! Во всяком случае, глаз у меня заплыл. Он слишком скоро посчитал себя победителем и, приняв боксерскую стойку, заорал: «Box man, box!» Удар ногой в пах и следом удар головой а-ля Папийон уложили боксера на пол.

Завязалась всеобщая драка. Из кухни на помощь примчался однорукий со скалкой и принялся колошматить кого попало. Появился и Квик-Квик с длинной двузубой вилкой и стал ею тыкать направо и налево. Крутой парижанин, бывший некогда грозой дансинг-холлов на улице Лапп, вооружился стулом и орудовал им, как дубинкой. По вполне понятным причинам Индара покинула поле боя.

В итоге пять американцев получили серьезные ранения в голову, другие – двойные дырки в разных местах от вилки Квик-Квика. Везде кровь. В проеме входной двери появился негр-полицейский. Он там и остался стоять, чтобы никто не вышел. И очень кстати, поскольку тотчас же к ресторану подкатил джип американской военной полиции. Парни, одетые в белые гетры, размахивая дубинками, пытались силой вломиться в ресторан, видя своих моряков, истекающих кровью. Им очень хотелось отомстить за матросов. Но черный полицейский оттеснил их назад и, подняв руку с дубинкой поперек двери, сказал:

– Полиция его величества.

Только после этого появились и английские полицейские. Они вывели нас из ресторана и усадили в воронок. Привезли в участок. Кроме меня с фингалом под глазом, ни у кого нет даже царапины. Этот факт ставил под сомнение наши заверения, что мы действовали в законных пределах самообороны.

Через неделю состоялся суд. Председательствующий принял наши показания и всех освободил, кроме Квик-Квика. Ему дали три месяца за нанесение ран и побоев американским морякам. Трудно было найти какое-либо невинное объяснение тем двойным дыркам, на которые китаец оказался столь щедр.

Как следствие, за какие-то полмесяца – шесть драк. Стало невыносимо. Моряки решили не считать эту историю законченной. А поскольку в ресторане появляются все новые и новые морды во флотской форме, поди узнай – приятели они тем побитым или нет.

Итак, мы продали ресторан, не вернув даже тех денег, за какие покупали. И то верно, с такой репутацией вряд ли стоило ожидать, что покупатели станут в очередь.

– Что будем делать, безрукий?