Курт Ауст - Судный день

Трактирщик встал и прошел на кухню, где налил стопку водки и залпом осушил ее, после чего вернулся к нам.

Сначала он долго откашливался, но затем наконец заговорил:

– Я… то есть граф… однажды, хотя нет, несколько раз… он действительно обошелся с моей супругой неподобающим образом. – Он взглянул на Томаса, будто ожидая, что тот поможет ему, задав какой-нибудь вопрос, однако вопроса не последовало. – Я… эхм… когда становилось совсем невыносимо, моя жена просто вставала и уходила. – Трактирщик осекся и вновь уставился в столешницу. Молчал он так долго, что Томас не выдержал:

– И что делали вы, господин фон Хамборк?

– Я? Я… совсем запутался… Такой знатный постоялец… и, – он скорбно посмотрел на профессора, – я ничего не делал.

Профессор немного помолчал, сосредоточенно рассматривая собственные руки.

– Вы удивительный человек, фон Хамборк. У вас множество достоинств – возможно, больше, нежели вы сами готовы признать. И думаю, что вы вряд ли ничего не делали, когда граф так непристойно обошелся с вашей супругой. Я прав?

Трактирщик съежился. Теперь его тело стало еще более тщедушным – если такое возможно, – а глаз он больше не поднимал.

– Вам все известно… Я должен был догадаться, что вам обо всем известно… – сказал он, обращаясь, скорее, к себе самому.

– Что именно мне известно? – уточнил Томас.

Фон Хамборк со вздохом посмотрел на профессора:

– В четверг вечером, незадолго до вашего появления, я подошел к графу на заднем дворе и вежливо попросил его не разговаривать с моей супругой подобным образом. Но он высмеял и меня, и… мою жену. Я рассердился и в сердцах накричал на этого негодяя… Подлец! – Вспомнив графа, трактирщик вновь распалился. Он наклонился к нам и прошипел: – Он был отвратительным человеком, мерзким – никто не станет оплакивать его смерть, – он перевел дух, – но… я не убивал его.

– Вы можете это доказать? – в лоб спросил его Томас.

От такого вопроса трактирщик опешил и, позабыв о гневе, растерянно воззрился на Томаса. Во взгляде его мелькнул ужас:

– Но… я не… признаю – я рассердился, но я не убивал его. Да и где мне было сладить с таким крепко сложенным, сильным воякой? Профессору же известно, что это Альберт оглушил графа! Вы же сами об этом говорили! – с испугом и почти ребяческим негодованием воскликнул фон Хамборк.

Томас доброжелательно кивнул:

– Да, говорил. Но графа убили позже, когда он лежал в снегу без сознания. Кто-то воткнул ему в грудь тонкий острый предмет. Я и об этом говорил – вы же помните? Такое под силу всякому, не важно, силен он или нет. Вы, ваша супруга…

– Герта никогда не… не убила бы человека! – Он даже подскочил, а в глазах его засверкал гнев. В этом щуплом теле скрывался удивительный темперамент, хотя трактирщик неплохо это скрывал.

– А вы? – не отступал Томас.

Трактирщик опустился на стул и посмотрел на свои сцепленные пальцы. Он еще несколько раз сцепил и расцепил их, а затем поднял голову:

– Наверное, я мог бы убить, если бы случай представился… Но возможности у меня не было.

– Неправда, – возразил Томас, – возможность была. Вспомните – ведь это вы обнаружили графа, но якобы подумали, что он еще жив. Возможно, вы знали, что он мертв, поэтому спокойно вошли в харчевню и сказали, что мы должны спасти его.

Похоже, трактирщику стало совсем не по себе. Он покрутил взлохмаченной головой и сказал:

– Это не я! – Он поднял взгляд и уже более уверенно заявил: – И не Герта!

– Тогда кто?

– Ведьма! – не раздумывая, выпалил фон Хамборк.

– Мы же решили, что на вашем постоялом дворе нет никаких ведьм.

– Это вы решили, профессор. А мы с пастором сегодня пришли к выводу, что эта женщина представляет собой угрозу для всех нас. Стоило ей появиться здесь, как моя жена захворала, погода… – в доказательство он махнул рукой в сторону темного окна, – стала поистине дьявольской. Да, и граф умер. Именно поэтому я хочу выгнать ее отсюда, подальше, на мороз. Если в друзьях у нее сам Сатана, то ничего с ней не станется…

– А если у нее нет таких друзей? – перебил Томас.

– Вы позволили этой отвратительной женщине остаться без моего разрешения! – зашипел вдруг трактирщик, а лицо его скривилось от ненависти. – Этой… этому существу здесь, среди христиан, не место! Убийство графа – ее рук дело! Возможно, она колдовством принудила кого-то зарезать его, а может, она сама его умертвила! Раскройте глаза – и вы сами это увидите! Но она и вам, профессор, заморочила голову… Посмотрите на ее черные глазищи и темные волосы – обычные люди и выглядят иначе. Все это – оттого, что она живет с Сатаной! – Фон Хамборк наклонился вперед. Взгляд его был полон ненависти, а рот превратился в узкую щель.