Жан-Люк Банналек - Курортное убийство

– Но ведь речь ни разу не шла о ее продаже.

– Да, но мысль была, она была всегда, понимаете? И каждый думал: кто знает, кто знает?

Лицо Делона стало вдруг очень печальным.

– Как вы думаете, кто-то из них мог решиться на убийство?

В глазах Делона снова мелькнуло удивление.

– Думаю, что на это мог решиться каждый из них.

Делон произнес это совершенно бесстрастным тоном.

– Вы считаете любого из них способным на убийство?

– Сколько миллионов стоит эта картина?

– Сорок миллионов или больше.

Дюпен смотрел на собеседника, ожидая ответа. Делон взял бутылку и до краев наполнил оба стакана.

– Я знаю немногих людей, которые не пошли бы на убийство ради таких денег.

В тоне Делона не было ни цинизма, ни смирения, он высказался об этом как об общеизвестном факте – спокойно и сухо.

В принципе Дюпен был с ним согласен.

– Они все ждали, когда он наконец умрет. Они думали об этом дне, все время думали. В этом я уверен на сто процентов.

Наступила тишина. Оба занялись едой.

– Да, все хотели картину, но никто не должен был ее получить. Вы знали о намерении Пьера-Луи передать картину в дар музею Орсэ?

Впервые за весь разговор Делон помедлил с ответом.

– Нет, я этого не знал. Он действительно собирался ее подарить? Это хорошая идея.

Дюпен не стал говорить, что, вероятно, именно эта хорошая идея стала причиной событий, приведших к его убийству. Как только Пеннек узнал о своей смертельной болезни, он тотчас обратился в музей Орсэ, и об этом, несомненно, узнал человек, решивший этому воспрепятствовать. Действовать надо было быстро, пока дарение не состоялось.

Дюпен, однако, промолчал. Делон был прав. Сама по себе это была действительно хорошая идея.

Делон серьезно посмотрел в глаза Дюпену.

– Он должен был сделать это раньше. Я имею в виду, он должен был раньше подарить картину. В этом нет никаких сомнений. Я всегда боялся, что об этой картине узнает множество самых разных людей. Вы же понимаете, что знают двое, то знают все.

– Вы правы.

– Пеннек, однако, ничего не боялся. Это было даже странно. Он никогда и ничего не боялся.

– Вы не видите ни у кого мотив преступления, я имею в виду, действительно очень сильный мотив?

– Такое количество денег – это уже достаточно сильный мотив для любого человека.

Под всем, что сказал сегодня Делон, сам Дюпен мог бы подписаться обеими руками.

– Как вы можете оценить отношения отца и сына?

– Эти отношения были трагедией Пьера-Луи.

Делон снова разлил вино по стаканам.

– Это была тяжелая трагедия. Для них обоих. Вся эта печальная история, а теперь еще и смерть. Жизнь Луака Пеннека была безрадостной.

– Что вы хотите…

Пронзительно заверещал мобильный телефон Дюпена, больно ударив его по ушам. Номер Риваля. Комиссар нехотя взял трубку.

– Господин комиссар?

– Да.

– Вы должны срочно приехать в отель и сами все увидеть.

Голос Риваля дрожал от возбуждения.

– Что случилось?

– Мы вынули картину из рамы – мадам Кассель и я. Она привезла с собой специальную аппаратуру. Мы нашли на копии подпись.

– Да? И кто же это?

– Фредерик Бовуа.

– Бовуа?

– Точно так.

– Так это он? Он написал копию?

– Да. Мы нашли подпись на дереве, она очень хитроумно замаскирована в ветвях, но читается однозначно. Мы сравнили почерк с почерком на расчетах, которые Бовуа представлял Пьеру-Луи Пеннеку. Нет никаких сомнений, что это его подпись.

– Значит, он действительно художник?

– Это очевидно. Мадам Кассель говорит, что это отличная работа.

– Я понял.

– Мне все это очень не нравится – меня гложет нехорошее чувство.

– Вы уверены?

– В чем, в моих ощущениях?

– Нет, в том, что это Бовуа.

– Ах, насчет подписи? Да. Мадам Кассель абсолютно в этом уверена. Копию написал Фредерик Бовуа.

– Я еду. Встречаемся в отеле.

Дюпен на мгновение задумался.

– Нет, мы тотчас идем к Бовуа. Я сейчас выхожу. Увидимся у него.

– Хорошо.

Все время, пока Дюпен говорил с Ривалем, Делон продолжал невозмутимо есть. Разговор не произвел на него ни малейшего впечатления.

– Я должен идти, господин Делон.

– Я так и подумал.

Дюпен встал.

– Сидите, сидите, не беспокойтесь.

– Нет, нет, я вас провожу.

Делон тоже встал и вместе с комиссаром прошел несколько метров до входной двери.

– Благодарю вас за вкусную еду, то есть, естественно, за содержательный разговор.

– Вы очень мало ели.

– Я наверстаю упущенное в следующий раз.