Филлис Джеймс - Убийство в теологическом колледже

Было странно слышать, как легко она произнесла вслух это мрачное слово.

– Нет, вряд ли.

– Я-то помочь вам ничем не могу. Встречала его сына раз или два, на улице. Обменивались стандартными банальностями, типа «доброе утро» или «хороший сегодня день».

– Вы не были друзьями?

– Я не дружу ни с кем из студентов. А если под дружбой вы имеете в виду то, что я думаю, то знайте, я тащусь сюда из Лондона, чтобы сменить обстановку и увидеться с братом, а не чтобы потрахаться с мальчишками. Хотя это им не повредило бы. Только взгляните на них!

– Вы были здесь в те выходные, когда умер Рональд Тривз?

– Точно. Я приехала в пятницу вечером, практически в то же время, что и сегодня.

– Вы его видели?

– Нет. Мы его не видели. Ни я, ни Эрик. Мы впервые услышали о том, что он пропал, когда зашел Пилбим и спросил, не был ли у нас Рональд. Мы сказали, что нет. Вот и все. Послушайте, если вы еще хотите что-либо спросить, лучше отложите на завтра. Мне бы устроиться, распаковаться, чаю попить… Понимаете, на что я намекаю? Выбраться из Лондона – большая проблема. Поэтому, если не горит, давайте как-нибудь потом, хотя говорить-то, собственно, больше не о чем.

– Но у вас, должно быть, сложилось свое мнение. Наверняка вы обсуждали эту смерть.

Тут Сертис закончил с едой и вышел из кухни, а Карен, бросив взгляд на брата, признала:

– Конечно, обсуждали. Да черт возьми, весь колледж обсуждал. Если хотите знать, по-моему, он себя прикончил. Понятия не имею зачем, да и не мое это дело. Но несчастный случай этот какой-то очень странный. Рональд наверняка был в курсе, что утесы опасны. Да все в курсе. Везде таблички понатыканы. И что он там на пляже забыл?

– Это, – сказал Дэлглиш, – тоже предстоит понять.

Он поблагодарил их и уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг его осенило.

– Тот лук, который вы дали миссис Манро, как он был завернут? Помните? Может, в пакете, или вы отнесли его незавернутым?

Вопрос поставил Сертиса в тупик.

– Не помню. Вроде в газету завернул. Я обычно заворачиваю овощи, во всяком случае, крупные.

– А не припомните, в какую газету? – Когда Сертис не ответил, он добавил: – Солидное издание или так, бульварная газетенка? Что вы обычно читаете?

– Это был экземпляр «Соул-Бэй уикли гэзет», – ответила Карен. – Я журналист и такие вещи подмечаю.

– Вы были здесь, на кухне?

– Ну да, а что такого? Я точно видела, как Эрик заворачивает лук. Он сказал, что отнесет его миссис Манро.

– Случайно, не запомнили дату?

– Нет, не запомнила. Газету помню, потому что привычка такая – на газеты смотреть. Я уже объяснила. Эрик открыл ее на развороте, а там фотография с похорон местного фермера. Тот хотел, чтобы присутствовала любимая телка. Животному привязали к рогам черные ленточки, такую же привесили на грудь и привели к могиле. Думаю, в церковь ее, конечно, не пустили. Но вот фотки такие редакторы обожают.

– А когда выходит «Соул-Бэй гэзет»? – спросил Дэлглиш, повернувшись к Сертису.

– По четвергам. Хотя я обычно ее читаю в выходные.

– Значит, газета, в которую вы завернули лук, скорее всего, была с предыдущей недели. Вы очень помогли, спасибо, – поблагодарил он, развернувшись к Карен, и снова на долю секунды поймал на себе ее оценивающий взгляд.

Коммандера проводили до двери. Уже у ворот он обернулся и увидел, как они стоят рядом и наблюдают за ним, словно желая убедиться, что он действительно ушел. Потом брат с сестрой одновременно повернулись, и за ними закрылась дверь.

После одинокого ужина в «Короне» в Саутволде Дэлглиш планировал вернуться в колледж к повечерию. Но еда оказалась выше всяких похвал, торопиться он не хотел, и все заняло немного больше времени, чем ожидалось. К тому времени как он добрался обратно и припарковал свой «ягуар», служба уже началась. Он сидел у себя в комнатах, пока во двор не упал луч света и из открытой южной двери в церковь не вышли несколько человек – вся небольшая здешняя паства. Дэлглиш направился к двери в ризницу. Оттуда наконец появился отец Себастьян и тут же запер ее за собой.

– С вами можно побеседовать, отец? – спросил Дэлглиш. – Или лучше отложить разговор до завтра?

Он знал, что в колледже придерживались обычая хранить молчание после повечерия, но директор поинтересовался:

– Это надолго, коммандер?

– Надеюсь, что нет, отец.

– Тогда лучше сейчас. Пройдем в мой кабинет?

Директор сел за стол и жестом пригласил Дэлглиша занять стул напротив. Их ожидала не совсем приятная беседа в низких креслах перед камином. Директор не собирался ни начинать разговор, ни расспрашивать Дэлглиша, не добился ли коммандер каких-нибудь результатов. Совсем наоборот, он сидел молча, без намека на неприязнь, словно проявляя терпение.