Филлис Джеймс - Убийство в теологическом колледже

В этом месте было так легко спуститься на пляж, что шесть деревянных ступенек, наполовину засыпанных песком, и единственные перила оказались не очень нужны. Наверху расположилась встроенная в небольшое углубление кабинка для переодевания из некрашеного дуба, прямоугольной формы и побольше размером, чем стандартная кабинка на пляже. Рядом под брезентом – Дэлглиш приподнял край и заглянул – была аккуратно сложена груда досок и сломанных бревен, наполовину выкрашенных в голубой.

– Все, что осталось от старой, – сказал отец Мартин. – Она была похожа на цветные кабинки, которыми славится Саутволд-Бич, но отец Себастьян решил, что она выглядит здесь неуместно. К тому же стала разваливаться – жалкое зрелище, и, когда выдался удобный случай, мы ее снесли. Отец Себастьян посчитал, что кабинка из некрашеного дерева будет смотреться лучше. Нам она в принципе не сильно нужна, берег здесь пустынный. Но надо же где-то переодеваться. Не хочется совсем уж прослыть людьми со странностями. А еще там лежит небольшой спасательный катер. На этом побережье иногда опасно плавать.

Дэлглиш не взял с собой ту палку, что, впрочем, и не требовалось. Она, без сомнений, была от этой кабинки. Возможно, Рональд Тривз подобрал ее случайно – как поступил бы с палкой любой человек на пляже – без особой цели, просто чтобы зашвырнуть в море. Нашел ли он ее здесь или дальше на берегу? Может, взял, чтобы ткнуть в нависающий над головой песчаный выступ? А вдруг эту сломанную деревяшку нес кто-то другой? Но Рональд Тривз был молод, по-видимому, физически здоров и силен. Могли ли его силой удерживать в песке, при этом не оставив на теле ни одной отметины?

Наступил отлив, и теперь мужчины шли по полосе влажного скользкого песка у самого края бурлящих волн, которые перехлестывали через два, очевидно, новых волнореза. Между ними лежали волнорезы, которые Дэлглиш помнил с детства, вернее, то, что от них осталось: несколько прямоугольных опор, глубоко увязших в песке.

– Новые волнорезы построили за счет Европейского сообщества как часть защитных сооружений береговой линии, – объяснил отец Мартин, подбирая полы плаща, чтобы взобраться на зеленый, покрытый илом конец волнореза. – Кое-где это изменило облик побережья.

Они прошли еще ярдов двести.

– Это здесь, – тихо произнес отец Мартин и направился к утесу.

Дэлглиш заметил воткнутый в песок крест из двух крепко связанных досок, которые прибило к берегу.

– Мы установили крест через день после того, как нашли Рональда, – объяснил отец Мартин. – Пока еще стоит. Наверное, прохожие не хотят его трогать. Впрочем, зимой в шторм море быстро доберется до этого места.

Песчаный утес насыщенного терракотового цвета над крестом выглядел так, словно его резали лопатой. Ветерок трепал бахрому из травы. Слева и справа кое-где породы сдвинулись, оставив под нависающими краями глубокие трещины и расщелины. Дэлглишу пришло на ум, что можно было бы лечь, подставив голову под такой уступ, и ткнуть в него палкой, тем самым обрушив полтонны песка. Но чтобы на это пойти, понадобилась бы экстраординарная сила воли или такое же отчаяние. Коммандер легко мог придумать парочку менее ужасных способов расстаться с жизнью. Если Рональд Тривз хотел покончить с собой, не проще ли было уплыть в море и подождать, пока холод и истощение не возьмут свое?

До сих пор слово «самоубийство» не упоминал ни он, ни отец Мартин; теперь настал момент его произнести.

– Эта смерть, отец, больше похожа на самоубийство, чем на несчастный случай. Но если Рональд Тривз хотел себя убить, не проще ли было уплыть в море?

– Рональд на это никогда бы не пошел: он боялся моря и даже не умел плавать. Он ни разу не купался. По-моему, я даже никогда не видел, чтобы он гулял по пляжу. Я, в частности, поэтому так удивился, что он выбрал Святой Ансельм, а не другой теологический колледж… Я боялся, что ты посчитаешь самоубийство более вероятным, чем несчастный случай. Такая версия принесет нам глубочайшие страдания. Если Рональд убил себя, а мы даже не подозревали, что он настолько несчастен, значит, мы его подвели, и нам нет прощения. Не могу поверить, что он пришел сюда, намереваясь совершить то, что в его случае было бы тяжким грехом.

– Парень снял плащ и сутану, аккуратно их сложил, – начал Дэлглиш. – Стал бы он так поступать, если бы просто хотел взобраться на утес?

– Все может быть. В этой одежде трудно куда-либо взобраться. Что особенно трогательно – он так педантично их уложил, рукавами внутрь. Как будто собирал вещи в поездку. Хотя, с другой стороны, мальчик он был аккуратный.