Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

Пашич не подал нам руки. Впрочем, Вульф, который старательно избегает всяких физических контактов, и не жаждал ее пожать. Данило сказал, что объяснил Пашичу, кто мы такие и зачем пожаловали. Вульф выразил желание присесть. В пещере есть одеяла, сообщил Данило, но сейчас на них спят его люди. Я же подумал, что на месте его людей спал бы под одеялами, а не на них. Холод пробирал до костей.

– Черногорцы сидят прямо на камнях, – изрек Пашич.

Так мы и поступили, рассевшись на камнях полукругом. Пашич выключил фонарик.

– Мне нужно только одно, – произнес Вульф. – Я хочу выяснить, кто убил Марко Вукчича. Он был моим самым старым другом. В детстве мы с ним любили лазить по этой пещере. Данило говорит, что вам не известно, кто убил Марко.

– Это правда. Я не знаю, кто убийца.

– Но девять дней назад вы доставили Данило послание от Карлы, в котором говорилось, что убийца находится здесь.

– В послании речь шла совсем о другом.

– Но смысл был такой. Послушайте, господин Пашич, я не собираюсь донимать вас расспросами. Мне нужно только получить от вас как можно более полные сведения об этом послании и о том, что с ним связано. Данило может за меня поручиться.

– Карла была его дочерью, – подтвердил Данило. – Он имеет право знать.

– Знавал я одного мужика, у которого тоже была дочь, – хмыкнул Пашич. – Только она заложила его полиции.

– Тут дело другое, Йосип. Я сам привел его сюда. Или ты уже и во мне сомневаешься?

Как я ни старался, разглядеть Пашича мне не удавалось. Он был всего лишь расплывчатым пятном в темноте – крупный, повыше меня, голос резкий, озабоченный. Мне показалось, что от него разит потом, но, принюхавшись, я понял, что запах идет от меня – я весь взмок от скалолазания.

– Что ж, – произнес Пашич, – случилось следующее. Карла приехала домой – в тот большой дом у дороги, который вы видели.

– Знаю, – прервал его Вульф. – Я в нем родился.

– Да, мне уже сказали. Мы понятия не имели, что она приедет, нас не предупредили. Она хотела поговорить с Данило. Я за ним сходил и привел к ней. Они проговорили весь день. О чем они толковали, мне неизвестно.

– Я объяснил тебе, о чем шла речь, – вмешался Данило. – Главным образом о том, что Карле удалось выяснить у Марко. Среди нас затесался шпион. Она пыталась выяснить, кто это. В наших рядах, как и в любом другом движении, могут быть лазутчики. По словам Марко, этот был посвящен в самые сокровенные наши тайны. Карле требовалось поговорить с кем-то, кого она знала, и ее выбор пал на меня. Как я тебе уже говорил, помочь я ей не успел. Вот и все.

– Да, я знаю. После твоего ухода мы с ней разговаривали. И тоже безрезультатно. Она никому из нас не доверяла и поплатилась за это жизнью. – Пашич повернулся к Вульфу: – Она решила сама разоблачить шпиона, в одиночку. Поскольку вы здесь родились, вам должно быть известно, что всего лишь в двух километрах отсюда проходит албанская граница, а прямо за ней располагается старая римская крепость.

– Разумеется. Я гонялся в ней за летучими мышами.

– Сейчас там уже не осталось летучих мышей. По настоянию русских албанцы вычистили крепость и устроили в башне сторожевой пост, с которого наблюдают за границей. Одно время там держали целый взвод, сейчас же в крепости не бывает больше полудюжины. Я сказал Карле, что, если к нам затесался вражеский агент, который работает на русских, албанцам должно быть про это известно. Они наверняка держат с ним контакт. Теперь я раскаиваюсь в этих словах, потому что они-то и подтолкнули Карлу к безрассудному поступку. Она решила, что сама придет в крепость и предложит свои услуги албанцам. Как шпионка. Я уверил ее, что это не просто опасно, но и нелепо, но она меня не послушалась. Тем более что, насколько она знала, я тоже мог оказаться шпионом.

– И она пошла, – сказал Вульф.

– Да. Рано утром в воскресенье. Удержать ее я не смог, но мы кое о чем уговорились. Я достаточно неплохо изучил крепость. В ней есть где спать и стряпать, но вот канализация полностью отсутствует. Для отправления естественных надобностей у них приспособлена крохотная комнатенка, скорее даже келья, в которую не проникает дневной свет. Там нет окон.

– Знаю.

– Вы, кажется, все знаете. Только в ваше время там, наверное, не стояла деревянная скамья с прорубленными в ней дырами.

– Нет.

– А теперь стоит. Я рассчитывал на то, что, если Карле разрешат свободно передвигаться, в эту клетушку она попадет наверняка. В нескольких метрах от уборной, по другую сторону коридора, расположена еще одна комната. Внешняя стена ее обрушилась, и поэтому комната не используется. Впрочем, вам это тоже известно. Мы уговорились, что вечером, в девять часов, я приду в эту комнату, а Карла пройдет мимо нее в уборную. А дальше – как получится. Решать должна была сама Карла. Мы также договорились, что если она не придет, то я попытаюсь выяснить, чт́о ей помешало.