Сирил Хейр - Смерть в аренду

– Хлопот? Не хотите ли вы сказать, что история с галстуком имела какое-то значение?

– Чуть ли не самое большое во всем деле.

– Я не понимаю. Объясните, пожалуйста.

Маллет не возражал. Теперь это была мелочь. Он с облегчением вздохнул, поняв, что этот приятный молодой человек вне подозрений, и успех развязал ему язык.

– Ваш галстук выглядел странно, – начал объяснять он, – потому что кто-то другой пытался завязать его вам и сделал это плохо.

– Да, – сказал Харпер, слегка покраснев.

– Галстук Баллантайна выглядел странно по той же самой причине.

– Но почему кто-то должен завязывать ему галстук?

– С той же целью, для которой надел ему пиджак и брюки, – чтобы он выглядел как Баллантайн.

– Вы имеете в виду, уже после его смерти?

– Именно так.

– Тогда, – спросил Харпер с растущим волнением, – как он выглядел, перед тем как был убит?

– Он был удивительно похож на тучного джентльмена с бородой, однажды приходившего к вам в офис, чтобы снять меблированный дом в Южном Кенсингтоне.

– То есть вы имеете в виду, – сдавленно произнес молодой человек, – что Джеймсом был Баллантайн?

– Вот именно. И этот факт, – добавил Маллет, – окажется весьма некстати для ряда безупречных в других отношениях алиби.

Они оба замолчали, когда машина пересекла Трафальгарскую площадь и помчалась по Уайтхоллу.

– Конечно, – заговорил Харпер, – я все время думал, что это не мог быть его галстук. Никто не наденет галстук такого цвета с тем костюмом. Интересно, почему он заменил его? – Молодой человек передернулся и словно вдруг очнулся от своих размышлений. – Я здесь выйду, если не возражаете, – произнес он. – То есть если не собираетесь…

– Все нормально, – заверил инспектор. – Вы сказали все, что я хотел знать. Было очень интересно.

Он велел водителю остановиться, высадил Харпера и поехал дальше в Нью-Скотленд-Ярд. Он пребывал в благодушном настроении, думал, что способен справиться со всеми задачами, был доволен собой. Погоня близилась к концу, и он готовился пожать плоды своего упорства и находчивости. Ему и в голову не пришло оглянуться на своего недавнего попутчика. Если бы он это сделал, то увидел бы, как тот недолго постоял в нерешительности на тротуаре, а потом быстро подошел к телефонной будке.

Маллет сразу направился в свой кабинет. У дверей его догнал чрезвычайно взволнованный Франт. Инспектор жестом предложил ему войти.

– Ну что? – спросил он.

– Сегодня днем я арестовал Илза, – объявил сержант.

– Да? И все?

– А полчаса спустя – Дюпена.

Инспектор улыбнулся:

– Снова двоеженство?

Франт покачал головой.

– Вы можете смеяться, сэр, – сказал он, – но обвинение в двоеженстве подействовало как заклинание.

– Не сомневаюсь. В чем состоит преступление Дюпена?

– Контрабанда наркотиков.

– Ага, так вот в чем заключалась его маленькая игра.

– Да, какое-то время он, очевидно, привозил их в весьма значительных объемах и в буквальном смысле эксплуатировал Илза в качестве посыльного в Париж. Бедолага был в таком тяжелом материальном положении, что не мог отказаться, как сказал мне. И ему хорошо платили. Когда я его арестовал сегодня утром, он снова отправлялся за границу – на этот раз самолетом.

– Каков же наглец этот Дюпен – прямо у нас под носом.

– Больше, чем наглец, – мягко возразил сержант. – Видите ли, он вынужден был доставать зелье. Оно позарез было нужно ему.

– Для собственного употребления, хотите сказать?

Франт кивнул.

– Он был в ужасном состоянии, когда его доставили к нам, – продолжил он. – Дежурному врачу пришлось сделать ему инъекцию приличной дозы морфия, иначе бы он свихнулся. Мне жаль этого мерзавца. Похоже, он употреблял наркотики многие годы, но после краха компании и смерти Баллантайна тревога и страх настолько подорвали его нервы, что он увеличивал дозы, пока не исчерпал свой запас и запас своих клиентов также. Вот почему он отправил Илза сегодня. Это очень полезная поимка, и если французская полиция подыграет, мы сможем покончить со всей бандой на обоих берегах Ла-Манша.

Маллет удовлетворенно потер руки и проговорил:

– Конец удачного дня. Думаю, мы оба заслужили чашку чая.

– А сейчас, – обратился к шефу Франт, – не могли бы вы проинформировать меня, что делали и как вам удалось докопаться до сути.

– Чисто – как это говорится? – логические рассуждения, – гордо ответил инспектор. – Я подошел к этому таким путем. Убить Баллантайна могли несколько человек. Из них первым завладел моими мыслями Фэншоу. Помимо мотива, на мой взгляд, он единственный человек, слепленный из теста, предназначенного для убийц. Нет, он ни в коем случае не убийца обычного сорта; наоборот, я бы причислил его к убийцам высшего разряда: надменный, утонченный и все такое прочее. Но тщеславный, Франт, тщеславный, или, если это слишком слабое слово, гордый, как Люцифер. Человек, для которого, если он решил, что кого-то нужно стереть с лица земли, сделать это – все равно что прихлопнуть муху на оконном стекле. Это было мое первое размышление.