Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

«Лишь бы Симон не узнал, – подумала она. – Уж и не помню, когда дети в последний раз так с ним смеялись. Что ж, он просто уделяет им слишком мало времени».

Через некоторое время они вышли к скоплению камней, расположением своим похожих на останки круговой стены. Еще дальше высилось нечто вроде скального пика. Петер отпустил руку Маттиаса и бросился к скалам, чтобы забраться на них. Оказавшись наверху, прошелся по кругу, но потом вдруг застыл на месте.

– Что там, Петер? – спросила Магдалена с тревогой в голосе. – Что-то не так?

– Вон там, мама…

Петер показал на еще одну каменную глыбу, расположенную на некотором отдалении. Отсюда она походила на гигантскую голову тролля. Голос у мальчика звучал теперь тихо и боязливо.

– Там опять эта ведьма. Я боюсь ее.

– Что еще за ведьма?

Сердце снова заколотилось; Магдалена устремилась к каменному кольцу, Маттиас с Паулем на плечах следовал за ней. Обойдя круг примерно наполовину, она увидела у подножия скалы старую женщину в лохмотьях, сгорбленную, точно под неподъемной ношей. Седовласая старуха повернулась к Магдалене, и та догадалась по ее белесым глазам, что она слепая.

– Дети! – прошептала женщина, голос у нее подвывал, словно ветер. – Дети в большой опасности. Кто-то желает им зла, я чувствую!

– Что… что ты такое говоришь, женщина? – спросила Магдалена и пододвинулась поближе к Маттиасу. – Кто хочет зла моим детям?

Немой великан злобно заворчал и, шагнув к скале, стащил к себе онемевшего от страха Петера. Мальчик не мог отвести взгляда от старухи в лохмотьях.

– Зло повсюду! – взвыла старуха. – Я стерегу вход в преисподнюю, но зло уже давно поселилось в ваших домах. Я больше не в силах его сдерживать. Остерегайтесь, дети! Остерегайтесь!

Она слепо зашарила руками и шагнула к Маттиасу и Магдалене с детьми. Длинные, с грязными ногтями пальцы потянулись к маленькому Паулю. Подмастерье оттолкнул ее, так что старуха повалилась назад и рухнула на листву.

– Страшитесь! – визжала она, словно обезумев. – Страшитесь! Зло расползается, я слышу, как оно клокочет в недрах горы. Слышу его песню, каждую ночь! Конец близок!

В некотором смятении Магдалена схватила детей за руки и медленно попятилась обратно к обрыву, откуда они пришли.

– Послушай, почтенная, – попыталась она успокоить старуху. – Мы ничего тебе не сделаем. Прости, если напугали тебя.

Магдалена все пятилась и при этом что-то примирительно бормотала. Старуха явно была не в своем уме. Но ведь именно сумасшедшие зачастую насылали проклятия, которые позже сбывались. Во всяком случае, так говорили опытные люди, и своя доля истины в этом, видимо, была.

Старуха продолжала причитать, но теперь жалобы ее перешли в невнятное бормотание. Она скорчилась на земле, и Магдалена понадеялась, что Маттиас не сильно ее ушиб. Она решила уже вернуться к старухе и посмотреть, не случилось ли с ней чего, но подмастерье глухо заворчал, схватил ее за плечо и потянул назад. Он сделал жест, означавший, видимо, что старуха немного не в себе, и показал в сторону монастыря. Взгляд его служил явным предостережением, а дружелюбия в глазах как не бывало.

– И-ие-м… у-чш-е и-ем-м… – протянул он.

– Ты прав, Маттиас, – вздохнула Магдалена. – Лучше нам вернуться, пока она с детьми ничего не сотворила. Здесь мы уже бессильны, она давно уже живет своим миром.

Дочь палача бросила на сумасшедшую последний обеспокоенный взгляд, затем отвернулась и поспешила вместе с детьми и Маттиасом обратно к обрыву. Некоторое время до них еще доносились вопли старухи, но постепенно лес погрузился в тишину. Вскоре дети снова начали смеяться, а спустя пару минут уже забыли эту необычную встречу. Минут через пятнадцать они вместе забрались по косогору и оказались на опушке перед ароматной лужайкой.

Магдалена облегченно вздохнула, словно пробудившись от кошмарного сна.

– Бога ради, кто это был? – спросила она у Маттиаса.

Но подмастерье лишь пожал плечами и с призывным жестом двинулся дальше.

Они спешно пересекли лужайку и направилась к монастырским стенам. Вокруг церкви с громкими молитвами расхаживали группы паломников. Среди нескольких богомольцев Магдалена неожиданно увидала отца. В этот раз он не стал надевать монашеской рясы, и вид у него был несколько затравленный. Заметив дочь, Куизль стремительно зашагал в ее сторону.

– Где ты, черт побери, шаталась? – проворчал он и рассеянно погладил внуков по головам. – Мы с Симоном беспокоиться уже начали.