Питер Аспе - Квадрат тамплиеров

Дегроф подошел к комоду у окна и взял картонную папку из ящика.

– Детектив был так любезен, что сделал пару фото надгробия.

Ван-Ин взял папку, в которой лежали три большие фотографии. Детектив сфотографировал могилу на расстоянии между другими могилами и потом сделал пару крупных планов. Текст был хорошо виден: Аквилин Верхай. Даты рождения и смерти были немного меньше в фокусе, но годы были достаточно ясными: 1914 и 1992. Это был простой мемориал из песчаника, вероятно, самый дешевый вариант.

– Теперь понимаете, почему я попросил вашей помощи в субботу?

Ван-Ин не был уверен, должен ли он испытывать чувство особого доверие к себе, что-то тлело в глубине души.

– Когда мой внук был похищен и я знал, что Аквилин ничего не сделает, я хотел найти кого-то, кому можно доверять. Я слышал, что вы пожертвовали своим отпуском, чтобы совать свой нос в прошлое моей семьи, и не без причин, кажется.

– Я не могу понять, почему мое участие поможет избежать скандала, – сказал Ван-Ин несколько настороженно. Он не совсем понимал, к чему вел старший Дегроф.

– Ваша осмотрительность, комиссар. Это редкое качество, комиссар, один я могу высоко оценить его, и один я могу его вознаградить. Вы уже улавливаете ход моих мыслей. Давайте будем откровенны, комиссар, все любят роскошь, достойную жизнь, красивый дом. Но не каждый может себе это позволить.

Ван-Ин отлично понял ход его мыслей. Дегроф, хитрый старый лис, делал ему заманчивое предложение. Правда, его бесчестье будет известно Ханнелоре. Будет ли она держать рот на замке?

– В течение жизни я встречался с разными людьми, комиссар, и многие завидовали моей способности судить о характере человека, – сказал Дегроф, его настроение явно улучшилось.

– Я не сомневаюсь в этом, сэр. Но я боюсь, моя прозорливость не будет так уж полезна для вас. Идентификация автора по письму была моим единственным ключом до настоящего момента. Я не понимаю, как мы можем найти решение до утра. Наша единственная надежда в том, что высокий молодой похититель попадется, но и в этом случае мы не будем в состоянии предотвратить костер. И мы можем даже подвергнуть опасности жизнь Бертрана, если задержим его.

– Это так, комиссар. Но что, если он будет замечен?

– Тогда мы станем его тенью, – пообещал Ван-Ин.

– Будем надеяться, что Бертран вернется к нам целым и невредимым, – сказал Дегроф. – И что бы ни случилось, я настаиваю, чтобы безопасности моего внука уделялось все возможное внимание. Я рассчитываю на вас, комиссар. Если у вас все получится, то я ваш должник.

– Мы сделаем все возможное, – усмехнулся Ван-Ин скромно.

– Еще коньяк, комиссар?

Ван-Ин посмотрел на часы.

– Почему бы и нет, – сказал он.

Кто-то постучал в его гостиничный номер. Даниел Феарехье вскочил с кровати и уселся в свою инвалидную коляску.

– Входите, – крикнул он.

Безупречно одетый официант со столиком на колесиках вошел в номер.

– Сэр предпочел бы поесть у окна? – спросил он услужливо.

– Если это возможно, – сказал Даниел.

– Конечно, сэр.

Официант подтолкнул столик к окну, так чтобы это было удобно для молодого человека в инвалидной коляске.

– Этого достаточно, сэр?

Даниел кивнул. Официант постелил льняную скатерть на стол и положил серебряный прибор рядом с тарелкой. Он удостоверился, что все достаточно близко для Даниела, сидящего в инвалидной коляске.

– Приятного аппетита, сэр, и если что-нибудь нужно, не стесняйтесь, звоните.

– Да, конечно. Спасибо.

Даниел достал сто франков и сунул официанту.

Как только официант исчез, Даниел встал и пересел на обычный стул. Из комнаты на третьем этаже отеля ему открывался великолепный вид на Занд-сквер. Он съел порцию копченого лосося, не обращая внимания на толпу полицейских машин и людей, продолжающих розыск на Хаувер-стрит. Накануне вечером он проделал путь от Бишоп-авеню до улицы Бёвери на своем скутере. Бёвери шла параллельно со стороны «Парк-отеля», где Лаурент забронировал для него номер.

Журналисты обнаружили его сообщение в подходящий момент, как раз вовремя для поздних вечерних новостей. Он припарковал скутер перед францисканским мужским монастырем и направился к темно-синему «форду-транзиту», припаркованному неподалеку. Он выгрузил электрическую инвалидную коляску, прикрываясь фанерным щитом, спрятанным в глубине автомобиля.

Лаурент предупредил администрацию, что гость в номере 306 будет на коляске и что прибудет поздно. Сиденье кресла-коляски было снижено на три дюйма, чтобы Даниел, с его семью футами десятью дюймами, был не таким приметным. Он также снял с него очки, когда ввез его в отель, а затем в номер.