Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

Члены жюри понимающе закивали.

Сайлас Спэрроуграсс громко прокашлялся и подождал, когда в зале установится тишина.

– Этот чудесный человек умер! – прохныкал гомеопат. Извинившись, что задерживает собравшихся, он вытер слезинку в уголке здорового глаза и перешел к делу: – Я действительно был первым, к кому обратился генерал. Только я лечил его, после того как в прошлом году умер доктор Барнстейбл. Вы, наверное, думаете, почему Бэгшот не предпочел в качестве врача доктора Хендерсона: ведь он живет так близко и после имени на его дверной табличке выписано столько красивых букв? Но генерал и слушать о нем не хотел.

При этих словах все посмотрели на доктора Хендерсона. Тот нахмурился.

– И почему же, как вы считаете? – спросил коронер.

Гомеопат погладил остатки своей ньюгейтской бородки:

– Люди говорят, что его лекарства пахнут, как дыхание могильщика, а за удовольствие получить их приходится платить вдвое. Посмотрите на его пациентов. Если бы он сумел их вылечить, они не приходили бы снова. А многие из моих больных не приходят ко мне во второй раз.

Терапевт бросил сердитый взгляд на гомеопата и скрестил руки на груди.

– Тут вы правы, мистер Спэрроуграсс, – кивнул Твелвтриз. – Ни один доктор не добирался еще до глубин моего геморроя. Я вовсе не хотел скаламбурить. И какие меры вы приняли?

Гомеопат одернул свой клетчатый жилет:

– Генерал сообщил мне, что съел большое количество пирога с голубятиной. Если рвота возникла от переполнения кишечника или трудноперевариваемой пищи, лучшее лечение – выпить чего-нибудь горячего или щекотать горло птичьим пером, пока чужеродный материал не будет исторгнут.

Чарльз Твелвтриз постучал пером по столу:

– И вы щекотали генералу горло?

– Да, сэр.

Коронер сделал какую-то пометку:

– Продолжайте.

– Что касается диареи, не следует вмешиваться в процесс опорожнения кишечника после переедания. На случай, если атмосферные явления тоже оказали воздействие на больного, я дал ему принять белую брионию. Даже это учел, поскольку Сайлас Спэрроуграсс – человек исключительной проницательности. И это обязательно сработало бы, не умри генерал так быстро. Я также сообщил больному, что людям, склонным к диарее, следует все время носить фланелевый набрюшник. Кроме того, предложил показать небольшой фокус, чтобы поднять его настроение. Но больного беспрерывно рвало.

Коронер удивленно поднял бровь:

– Небольшой фокус?

– Да, сэр. Всем нравится толика волшебства.

Твелвтриз улыбнулся.

– Вы проделываете магические трюки, мистер Спэрроуграсс? Великолепно. Покажите нам, – сказал он, шлепнув ладонью по столу.

Возбужденное бормотание пронеслось по залу. Гомеопат попросил шляпу. Один из членов жюри тут же вытащил свой цилиндр из-под стула и передал ему. Сайлас Спэрроуграсс объявил, широко разведя руки:

– А еще мне потребуются пять флоринов.

Началась суматоха: коронер, члены жюри, свидетели и зрители полезли в карманы и сумки. Сайлас Спэрроуграсс поднял руки вверх:

– Не беспокойтесь, леди и джентльмены. Я чувствую в этом помещении так много денег, что мне удастся их отыскать. – Гомеопат подошел к леди Беатрис и приподнял ее ногу. – Вот флорин под туфелькой этой женщины, – объявил он. Та прыснула со смеху, закрывшись ладошкой, а гомеопат бросил монетку в шляпу. – А вот еще один в этих бакенбардах, – сказал он, вытаскивая флорин из шевелюры Уильяма Шипшенкса, сидящего позади леди Беатрис. И эта монетка была отправлена в цилиндр. Смотритель лабиринта смущенно заулыбался. Приблизившись к графине, гомеопат вскричал: – В этом капоре еще один флорин! – Он протянул руку и бросил его в шляпу.

Аристократка просияла и попыталась, правда безуспешно, нащупать другой завалявшийся флорин. Спэрроуграсс быстро пересек зал и под восхищенными взглядами публики достал еще одну монетку из уха торговца маслом. Следующую он извлек как будто вовсе из воздуха перед носом Твелвтриза и бросил оба флорина в шляпу, навострив уши, когда монеты звякнули на дне. Подняв цилиндр над головой, чтобы всем было видно, гомеопат перевернул его, высыпав содержимое на ворох судебных документов. Пять флоринов выкатились из шляпы.

Зал взорвался аплодисментами.

– Великолепно! – объявил Чарльз Твелвтриз. – Может быть, посмотрим еще какой-нибудь трюк? За окном дождь, спешить некуда.

Гомеопат стянул жилетку.

– Для следующего фокуса, леди и джентльмены, мне нужны часы, – объявил он и, бросив беглый взгляд на публику, добавил: – Трюк удастся только в том случае, если часы будут золотыми.