Джулия Стюарт - Тайна голубиного пирога

Леди Монфор-Бебб пристально на нее посмотрела.

– Если принять во внимание обстоятельства смерти генерала, то приход сюда в наряде почтового голубя кажется мне несколько бестактным, – заметила она.

Вдруг крылышки пришли в движение и затрепетали: это леди Беатрис потянулась за бокалом шампанского.

– Я целый год собирала перья для этого костюма. Во всяком случае, он злободневен, чего нельзя сказать о вашем наряде, – заявила она, осматривая леди Монфор-Бебб с головы до пят. Леди Беатрис оглянулась на толпу. – И зачем только я привела сюда мою дочь? Мужчины теперь не слишком большие охотники до балов. Я понимаю, если они работают целыми днями, то не могут танцевать всю ночь, но что прикажете делать юным леди, присматривающим себе мужа? Тех джентльменов, которые все-таки приходят, интересуют лишь неземные красавицы. А если таковых нет, кавалеры просто отсиживаются в буфете и уходят сразу после ужина. Надеюсь, молодые вдовы не перехватят тех из них, которые все-таки вспомнят, что они на балу. А вон, я вижу, и доктор Хендерсон…

Графиня допила остатки пунша и попросила официанта принести еще.

– Давайте посмотрим на танцы, – предложила она.

Когда они вошли в танцевальный зал, увешанный красными драпировками и китайскими фонариками, мимо них в галопе [44]пронеслись Порция [45]с монахом Туком [46], а за ними царица Савская с Оливером Кромвелем. Как только этот танец закончился, зал наполнила нестройная толпа Пьеро и Арлекинов, у которых энтузиазм компенсировал нехватку фантазии в выборе костюмов.

– Теперь танцы не те, что прежде, – пробормотала леди Монфор-Бебб. – Все просто скачут туда-сюда.

– Хорошо еще, что нынче не навощили пол, – сказала леди Беатрис. – В прошлом году мы и шагу не успели ступить, как наши платья оказались замараны.

Когда Минк села рядом с графиней, она заметила Чарльза Твелвтриза. Тот был одет в костюм Юлия Цезаря, пучки его седых волос вились вокруг лаврового венка. Он разглядывал танцующих, пытаясь высмотреть среди них приметную бороду Сайласа Спэрроуграсса, который не отвечал ни на звонки, ни на стук в дверь, не желая отдавать коронеру золотые карманные часы. Вскоре мимо принцессы пронеслась в вихре танца леди Беатрис, шурша перьями своей туники и крепко вцепившись в Карла I. Король щеголял в черном атласном камзоле, на нем были бриджи, сапоги для верховой езды, кружевные манжеты, воротник, как на портретах Ван Дейка, и большая шляпа с перьями. «То, что не все билеты достались тем, кому были предназначены, – истинная правда», – подметила про себя Минк, поняв, что под длинным завитым париком короля, бесспорно, скрывается лысая голова Томаса Траута.

Дикарь из Океании в травяной юбке пригласил ее на танец, произнося слова с шотландским акцентом. Она отказалась, дожидаясь возможности переговорить с графиней, которая между тем успела несколько раз сходить в буфет, где снова и снова наполняла бокал. Тяжело опустившись на стул рядом с принцессой, леди Бессингтон раскрыла черный веер и принялась обмахивать им покрасневшие щеки.

– Предпочитаю, когда в зале горят свечи. От газового освещения всегда чересчур жарко, – пожаловалась она.

Принцесса, которая вовсе не чувствовала себя разгоряченной, предложила выйти на свежий воздух.

– Ну уж нет! – воскликнула графиня. – Сейчас полнолуние, и я могу встретить доктора Хендерсона. Мысль об этом мучила меня весь сегодняшний день.

– Конечно, доктор очень странный молодой человек, но я сильно сомневаюсь, что он оборотень и может превратиться в волка.

Наклонившись к Минк, леди Бессингтон, прошептала:

– Он прислал мне цветы!

– Но разве это не доставило вам удовольствия? – спросила принцесса.

Графиня отпрянула:

– Конечно нет! Хендерсон значительно моложе меня, и у него ужасный портной. Уверяю вас: какое бы чувство он ко мне ни испытывал, оно останется безответным.

Принцесса нахмурилась:

– Но он дал вам платок, и вы вернули его надушенным.

– Он вручил его моей горничной, когда та обратилась к нему по поводу какой-то болезни. Надеюсь, ходила лечиться от безудержного аппетита. Своим обжорством она меня разорит. Боюсь, как бы Элис не принялась глодать ковры на лестнице. А платком она стала пользоваться как своим, и я настояла, чтобы девчонка его вернула, а то как бы доктор не включил его стоимость в счет за услуги. Так что если платок чем и пах, то спрашивать за это надо с прачки.

Внезапно графиня закрыла лицо веером.