Кэрол Дуглас - Доброй ночи, мистер Холмс!

– Общения с Ирен Адлер? – перебил меня Годфри.

– Я вообще-то собиралась сказать: опыт работы в конторе адвоката, где мне довелось познакомиться с изнанкой жизни.

– Понимаю и соглашаюсь. Правосудию, как правило, вечно приходится иметь дело с чем-нибудь гадким и недостойным.

– Недостойным? Вы прекрасно знаете, что с общепринятой точки зрения адвокату недостойно поступать, так как вы. Вы же сейчас занимаетесь не своим делом, по собственному почину вторгаетесь в чужую область! Вы действуете так, как хотите, как считаете нужным. Совсем как Ирен.

– Где хотенье, там и уменье. – Годфри жуликовато улыбнулся мне, но на этот раз его обаяние на меня не подействовало.

– Как вы собираетесь отыскать состояние покойного Кавендиша? – спросила я.

– Положусь на свое безупречное чутье. Я уже понял, что это был за человек.

Я уставилась на Годфри, не веря своим ушам. Сколько раз я говорила ему о том, что он заблуждается в своих суждениях об Ирен. Подумать только, безупречное чутье! Не слишком ли он самоуверен? Мистер Нортон улыбнулся, словно прочитал мои мысли:

– Будет вам, мисс Хаксли, Кавендиш все-таки был мужчиной, а уж поверьте, в мужчинах я разбираюсь лучше вашего. Покойный был озлобленным человеком и всю свою жизнь провел бобылем бок о бок с незамужней сестрой. Они были друг другу совершенно чужими – просто делили кров. Я полагаю, Кавендиш купил Казанову только с одной целью: чтобы досаждать своей сестре. Кстати сказать, у Казановы был целый гарем попугаев-самочек. По словам нотариусов, мисс Маттерворт выпустила их, когда брат слег.

– Понятное дело, он купил попугая назло сестре. Зачем же еще он ему понадобился?

– Ага, значит вы, как и мисс Маттерворт, считаете, что Казанова – само очарование? – ехидно улыбнулся адвокат.

– Мистер Нортон, я просидела полночи, вытягивая у попугая грязные ругательства, срывавшиеся с его губ, точнее клюва. Ни одна благовоспитанная женщина не выдержала бы и часа в его обществе.

– Не говоря уже о том, чтобы вслушиваться в его ругань?

– Ну конечно. Я же сидела с Казановой не из удовольствия, а потому что выполняла ваше поручение…

– Я понимаю, как вам было неприятно, и хочу выразить вам признательность за усердие. Скажите, пожалуйста, быть может, какие-нибудь слова и фразы повторялись чаще других?

– Да, и все они были ругательствами.

– Я так погляжу, вы подчеркнули те из них, что попугай повторял чаще всего. Ладно, давайте доберемся до особняка Маттерворта. Там уже будем соображать дальше.

Казанова что-то приглушенно крикнул в знак согласия из прикрытой тканью клетки. «Интересно, можно ли из попугая приготовить похлебку?» – раздраженно подумала я.

Сейчас в поведении Нортона и его манере держаться я увидела то же, что в подобные моменты прежде замечала у Ирен: нетерпение гончей, готовой вот-вот броситься за лисой, и своего рода опьянение, никак не связанное с потреблением горячительных напитков.

Надо признаться, я и сама сейчас испытывала схожие чувства. Подавшись к окну, я выглянула наружу и увидела в отдалении особняк мистера Маттерворта.

– Одинокий дом, от которого так и тянет бедой, – мрачным тоном промолвил мистер Нортон, словно выступал сейчас в суде.

– Ни дать ни взять, Грозовой Перевал [30], – промолвила я.

– Где Кавендиш угасал, – быстро среагировал Годфри, кинув на меня взгляд. – Не удивлюсь, если бы здесь зачах даже Казанова, ведь мисс Маттерворт приказала разогнать его гарем.

– Похоже, вы склонны всегда и во всем винить женщин.

– Не я. Кавендиш. Он так и написал в завещании: «Моей сестре Иезавель [31]…»

– Иезавель?!

– Да, по сравнению с этим прозвищем кличка попугая кажется вполне невинной. Так вот: «Моей сестре Иезавель я оставляю самое дорогое, что у меня есть, – попугая Казанову, который скрасит ей одиночество, избавив от необходимости разговаривать с самой собой».

Экипаж проехал в широко распахнутые ворота из кованого железа и свернул на дорожку, ведущую к дому. Вздымающиеся к небу печные трубы теснились друг к другу, напоминая сбившихся в кучу уличных мальчишек. Печально закричал грач, сидевший на голом буке. Я не смогла сдержать дрожи.

– Дом вас пугает?

– Нет, мне просто зябко, – соврала я.

Экипаж остановился, и я вышла, с благодарностью опершись на руку подоспевшего мне на помощь кучера.

Экономка проводила нас в приемную, где уже поджидала мисс Маттерворт.

– Насколько я могу судить, ваш особняк построили во времена короля Якова [32]?