Дж. Лэнкфорд - Тайный мессия

Бабу успокоил юную Ариэль, чей разум взорвался криком: «Господибожемой!» Зак, Зения, Ахмед и Аджия решили, что они уснули и видят сон. Мать Джесса Мэгги, как и ее сын, полностью осознавала происходящее.

Бабу призвал предков даровать деревне смелость. Без единого слова или движения Бабу и Джесс расширили священный круг, послав его в джунгли Мбеи, чтобы помочь тамошним людям, присутствие которых они ощущали. Их энергия радостно прогремела вниз по реке Джонгомеро, ворвалась в национальный парк Руаху, пронеслась над охотничьими угодьями в кратер Нгози, а потом – над скалистыми нагорьями и густыми зарослями.

«Царствие Божие внутри тебя», – сказал Джесс на языках племен: ближайших сафва, малила и сангу; обитавших в более отдаленных местах ньякьяса, ньяика и ньямванга, ндали, бангу и кимбу. Бабу, Джесс и священный круг понесли возбужденную вибрацию к городу Мбея по ее узкой долине, окруженной высокими горами, вратами в танзанийские южные нагорья, – и уже улыбавшиеся люди замирали посреди своих дневных забот и затягивали песню, славя того, кого считали своим богом.

В мгновение ока Джесс и остальные посетили всю Танзанию, ее города, озера, деревни, пустоши, ее людей, задержавшись на миг над Дар-эс-Саламом, Городом Мира.

Всего одна мысль – и они добрались до Конго на западе, Уганды и Кении на севере, а потом отправились на юг к Замбии, Малави, водопаду Виктории, который раньше назывался Моси-оа-Туна – «Дым и громы».

Бабу почувствовал, как Ариэль улыбается туристам, переставшим фотографировать самый огромный водопад в мире и уставившимся вверх. Они ничего там не видели, но ощущали блаженство. Их сердца открывались вибрации, которая напомнила им, кто они такие, и ноша свалилась с их плеч, а беспокойство покинуло их.

От Столовой горы Кейптауна до суетливых рынков Марракеша, над песками Сахары, самой жаркой пустыни мира, вверх по неторопливому Нилу вели священный круг Бабу и Джесс, и люди все отчетливей сознавали, что они путешествуют и что зависит от их путешествия. Юная Ариэль все еще изумлялась, но превращала свой путь в игру.

Потом, нависнув над великой египетской пирамидой, Ариэль услышала некий звук. Бабу знал, что она старается не сосредотачиваться на нем. В этом странствии она не слышала, только чувствовала – ветер, солнечный свет, сердца людей повсюду, зная, что остальные в священном кругу совершают то же странное путешествие, которое она теперь считала самым лучшим в своей жизни… А может, в жизни всех людей мира.

Звук становился громче, и Ариэль не смогла больше сопротивляться. Она нехотя сосредоточилась на нем и узнала шум двигателей в небе. И тогда она споткнулась и покатилась – сквозь время, сквозь пространство, падая, падая до тех пор, пока опять не очутилась в своем теле. Открыв глаза, она увидела, что снова находится в Удугу, и все остальные тоже – задыхаясь от блаженства, вздыхая, лениво потягиваясь, как будто они внезапно потеряли свой вес или сбросили груз беспокойства.

Вокруг раздавались голоса детей, которые радостно выкрикивали:

–  Ндедже! Ндедже !  [116]– и бежали через заросли к взлетной полосе.

Остальные в кругу тоже открыли глаза. Их сосредоточенность была нарушена, и они недовольно поднимались, чтобы последовать за детьми через джунгли.

Их остановил Джесс. Ариэль почувствовала, как он просит не обращать внимания на звуки и вернуться в круг. Все послушались его и уселись, как раньше, не только нога к ноге, но и держась за руки, создавая стену энергии.

Бабу забил в барабан нгома, и священный круг возобновился, несмотря на отрывистые жужжащие звуки, которые становились все ближе. Забыв про мысли, Ариэль слушала барабан – и внезапно вернулась в «нездешнее место», раздвоившись. Ее обычный ум желал найти способ зафиксировать происходящее, чтобы она могла потом доказать, что это на самом деле было. Но ее нездешнее «я» не обращало на такие мелочи ни малейшего внимания. Это выходило слишком далеко за пределы обыденности, было слишком нереально здорово. Более высокодуховная ее часть медлила в серой дымке бытия, не способная ничего знать или делать по команде. Как такое описать? Даже слова «полная свобода» не подошли бы, поскольку подразумевали помеху, нечто, от чего следовало избавиться. Ничего такого не существовало в «нездешнем месте». Ариэль со стопроцентной уверенностью знала, что может создавать и разрушать одними лишь словами. Единственная проблема заключалась в том, что она не знала, где находится пульт управления «нездешней» Ариэлью.