Артур Конан Дойль - Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона

– Данных, данных! – кричал он. – Без глины не сделать кирпичей, – и заканчивал словами, что не желал бы своей сестре подобного места.

Наконец, поздней ночью, мы получили телеграмму. Я только что собирался уйти спать, а Холмс принялся за свои химические опыты. Я часто оставлял его вечером среди реторт и пробирок и находил его утром в том же положении. Он вскрыл желтый конверт, пробежал телеграмму глазами и бросил ее мне.

– Посмотрите в путеводителе, как идут поезда, – проговорил он, возвращаясь к своим химическим опытам.

Телеграмма была короткая и ясная.

«Пожалуйста, будьте завтра в полдень в гостинице «Черный Лебедь», в Винчестере. Приезжайте. Я ничего не понимаю.

– Поедете со мной? – спросил Холмс, подымая глаза.

– Очень бы хотелось.

– Так посмотрите расписание.

– Есть поезд в половине десятого. В Винчестер приходит в 12 ч. 30 м., – сказал я, просмотрев расписание.

– Отлично. Пожалуй, лучше отложить анализ ацетонов, так как завтра нужно быть вполне свежим.

На следующий день в одиннадцать часов мы подъехали к древней английской столице. Все время пока мы ехали, Холмс рылся в газетах, но после того как мы въехали в Гэмпшир, он отбросил их и стал восхищаться окружавшим нас видом. Стоял идеальный весенний день, По светло-голубому небу с востока на запад неслись легкие белые облачка. Солнце ярко светило, но в воздухе чувствовалась живительная свежесть, вливавшая энергию в душу человека, Повсюду среди свежей зеленой листвы мелькали красные и серые крыши ферм.

– Ну, разве это не прекрасно?! – вскрикнул я с энтузиазмом человека, только что покинувшего туманы улицы Бэкер.

Холмс покачал головой с серьезным видом.

– Знаете, Ватсон, на людях, подобных мне, лежит проклятие: на все смотришь с точки зрение своей специальности, – сказал он. – Вот вы смотрите на эти разбросанные домики и восхищаетесь их красотой. Смотрю я – и единственно, что приходит мне на мысль: как уединенно они стоят и как легко тут совершить преступление.

– Господи! – вскрикнул я. – Ну, кому придет в голову мысль о преступлении, когда смотришь на эти милые, старые жилища?

– Они всегда наполняют мою душу ужасом. Я глубоко верю, Ватсон, на основании опыта, что самые глухие и скверные улицы Лондона не хранят в себе столько ужасных воспоминаний о грехе, сколько улыбающиеся, красивые деревни

– Вы пугаете меня.

– Но ведь это же вполне ясно. В городе общественное мнение может играть роль закона. В самой жалкой улице крик истязуемого ребенка или звук побоев, наносимых каким-нибудь пьяницей, вызывает сострадание или негодование соседей, да и все органы правосудие под рукой, так что всегда можно принести жалобу, и наказание следует за преступлением. Но взгляните на эти маленькие уединенные домики, наполненные, в большинстве случаев, бедными невежественными людьми, не имеющими ни малейшего понятие о законе, подумайте о дьявольски жестоких, ужасных вещах, которые могут совершаться здесь из года в год, и никто не будет ничего знать. Если бы барышня, которая обращается к нам за помощью, жила в Винчестере, я нисколько бы не боялся за нее. Опасность в том, что она живет в пяти милях от города. Однако, ясно, что ничто лично ей не грозит.

– Если она приезжает в Винчестер, чтобы повидаться с нами, то, значит, может и вообще уехать оттуда.

– Очевидно. Она свободна.

– Так в чем же дело? Как объясняете вы это?

– Я придумал семь объяснений известных нам фактов. Которое из них верное – узнаем из новых сведений, которые, без сомнения, ожидают нас. Вот и колокольня собора. Скоро мы услышим, что расскажет нам мисс Гёнтер.

«Черный Лебедь» – известная гостиница на Гайстрите, вблизи станции. Мисс Гёнтер ожидала нас там. Завтрак был приготовлен в отдельной комнате.

– Я так рада, что вы приехали, – сказала она серьезным тоном. – Это чрезвычайно мило со стороны обоих вас. Я, право, не знаю, что мне делать. Ваши советы будут иметь громадное значение.

– Расскажите, пожалуйста, что случилось с вами.

– Непременно. Но мне нужно поторопиться, так как я обещала м-ру Рюкэстлю, что вернусь к трем часам. Я получила от него позволение отправиться в город, хотя он и не подозревает зачем.

– Ну-с, говорите все по порядку, – сказал Холмс, вытягивая к камину свои длинные ноги и приготовившись слушать.

– Во-первых, не могу, по справедливости, сказать, чтобы м-р или м-с Рюкэстль дурно обращались со мной. Но я не понимаю их, и многое тревожит меня.