Арнольд Негго: Голубой «Лангуст»

Тамара ахнула:

— Как создали? Какую там ещё команду?

— Я видела, как они бегали по лагерю и потихоньку записывали ребят в группы. Марат собирается удивить мир…

— Я ему удивлю! — рассердилась Тамара. — Ты посмотри, какой ливень. Бедные ребята, представляю, в каком они виде!..

Она не выдержала и, сняв туфли, босиком в длинном плаще побежала в Верхний парк разыскивать пропавший отряд.

В парке было сумрачно. Деревья-исполины роняли с листьев тяжёлые капли.

Никого не найдя в парке. Тамара подумала, что отряд ушёл и горный лес и заблудился.

Она бегала и аукала до тех пор, пока не услышала доносившиеся точно из-под земли приглушённые вопли и бой барабана. Недоумевая, двинулась на звуки.

За платановой рощей — полуразрушенная каменная лестница. Рядом, под громадным дубом, выглядывает из земли странное гранитное сооружение, зацементированное сверху в виде плоского многогранника.

Узкий, выложенный камнями подземный коридор упирается в рассохшуюся дверь с пудовым замком.

За дверью гремит матросское «яблочко», сквозь щели валит дым. Тамара потянула дверь. В сводчатом подвале она увидела костёр. В клубах дыма прыгали тени. Мальчишки — в тельняшках, нарисованных глиной на голом теле. На груди — слово «Орион», в центре круга, стараясь перещеголять друг друга, лихо отплясывали «яблочко» Марат и Таратута, и у них на груди те же пять букв.

Тамара вытянула шею:

— Что тут происходит?

— Спрятались от дождя! — бодро крикнул Марат. — Если бы ты только знала, что мы придумали. Внимание, гвардия: салют, «Орион»!

— Салют! — восторженно заревела «гвардия».

У Тамары был сорван голос. Когда она сердилась, голос падал до шёпота.

— Скорее в лагерь! — хриплым шёпотом скомандовала она, и Марат понял, что это дурное предзнаменование.

— Это он! Конечно!

Я слышу, как он сопит носом.

Француз лукаво подмигнул Ильмару и ещё больше высунулся из окна.

— Друг! — воскликнул он. — Я знал, что ты придёшь.

Из темноты показалось улыбающееся лицо Гленна.

Андре захохотал и, подпрыгнув, притянул друга за шею. Гленн Хилл щёлкнул его.

— Уф, не надо так нежно, — сказал он. — У мужчины руки твёрдые, сердце холодное. Это настоящий мужчина… Тебе орешки и салют от Игоря. У него совет отряда. Теперь одевайся. Большие новости. Нельзя при чужих… Этот мальчик только делает вид, что не слушает наш разговор.

Гленн уставился на Ильмара бесцеремонным взглядом.

— Хоп, мальчик! — подкинув миндальный орех. Гленн ловко поймал его ртом, с хрустом разгрыз и выплюнул скорлупу. — Скажи, на хвосте какого дельфина тебя принесло?

Ильмар разглядывал альбом с фотографиями. Он молча посмотрел на Гленна, потом вопросительно на Андре.

— Что он хочет?

— Он спрашивает, как ты попал в лагерь, — смущённо объяснил Андре. Повернувшись к Гленну, он что-то укоризненно сказал по-французски.

— Он тоже француз? — спросил Ильмар.

— Нет, он канадец. Приехал из Канады. Его папа дипломат, и сейчас они живут в Москве. О! Гленн — чудесный человек и друг, — поспешил заверить Андре, волнуясь и страшно желая, чтобы оба мальчика подружились. — Он чемпион лагеря по плаванию.

— Всё расскажу, когда вспомню. — серьёзно ответил Ильмар на вопрос Гленна.

Андре собрался. Ночные туфли он зашвырнул под кровать.

— Я скоро. Я очень скоро… — шёпотом сказал он Ильмару. — Я выключу свет, ладно?

Ладно.

Он погасил свет и вылез к Гленну.

После их ухода Ильмар лежал не двигаясь.

«Чемпион по плаванию… Вот какой друг у Андре. Хотел бы я посмотреть, как он плавает. У этого мальчишки большие и, наверно, сильные руки. Если он плавает брассом, тогда он может взять силой и выносливостью…»

Ильмар старался не думать о том, что мучило и не давало ему покоя. Но мысли возвращались сами собой. Кончалось всегда одним и тем же. В голове возникала боль, затем слабость, и к горлу подступала тошнота. И опять эта дверь… Ильмар не помнил, где видел эту дверь и что за ней таилось, но что-то таилось, страша своей неизвестностью. Он помнил, что на теплоходе ему было хорошо и весело. Человек, который ехал с ним в каюте, собирал вещи. Что было потом?..

Вернулся Андре. Перемахнув через подоконник, он подскочил к кровати Ильмара.

— Друг! Ты не знаешь… Такие новости… — Он часто дышал и не мог справиться с волнением. — Наш отряд теперь называется «Орион». Понимаешь, это такой секретный девиз. Каждая буква — начало слова. Ты ещё не в нашем отряде, и я не могу сказать. По потом узнаешь. И весь лагерь тоже узнает.