Хелен Купер - Где-то там гиппопотам

Тара Лед словно и не услышала. Потрясая мобильным телефоном, она орала:

– Я все засняла! Все зафиксировала! Не знаю, как вам эти трюки удаются, но я точно знаю, что в этом здании посетителям находиться нельзя. Я все властям покажу… прямо сегодня… и полиции. В полицию я уже позвонила, я им все доложу. Они уже едут. Они вам не дадут… не дадут продолжать этот балаган.

– Балаган? – рассердилась мама. – Как вы смеете?

Тара Лед побрела по воде в сторону лестницы.

– Поосторожнее, а то как бы чего не вышло, – предупредила ее Констанция.

Тара злобно ухмылялась, ее фиолетовые губы тряслись.

– Непременно выйдет! Уж так выйдет, когда я все о вас расскажу. Я-то разбираюсь в технике безопасности. А тут такое творится, точно против всяких правил. Вам вовек не разрешат снова открыть музей.

– Какая техника безопасности? – мама тоже перешла на крик. – Вы что, совсем дура? Нас же затопило.

Бену уже не стоялось на месте. Теперь, когда зелень исчезла, прятаться было бесполезно. Если Тара Лед повернется, она сразу его заметит. С другой стороны, стоит ему сделать шаг, она его услышит. Надеясь на подсказку, он глянул на гиппопотама. Вокруг гиппопотама вился рой пчел. Пчелы тут же, всем роем, стремительно взлетели вверх. Бен и гиппопотам проводили их глазами. Бен ужасно обрадовался. Наверху, на одной из железных балок, сидел Флам. Землеройка и хамелеон зарылись в перья у него на спине. Все трое внимательно наблюдали за Тарой, их головы поворачивались вслед за ней, словно связанные одной веревочкой. Пчелы теперь клубились вокруг них и тоже внимательно наблюдали за происходящим.

Тара Лед продолжала вещать. Глаза ее горели сумасшедшим огнем – Бену это страшно не понравилось. Она медленно приближалась к маме и Констанции. И продолжала щелкать камерой.

Ее надо остановить! Он уже приготовился к прыжку, но тут заметил, что гиппопотам тихонько мотнул головой и весело подмигнул. Что его так обрадовало?

Бен наконец сообразил, где сейчас окажется эта безумная женщина. Он затаил дыхание, наблюдая за ней. Сил больше нет ждать. Шажок… еще один… еще…

И тут она поскользнулась на скрытых под водой ступеньках.

Флам спикировал вниз. Тара Лед чуть не упала, страшно завопила, но удержала телефон над водой.

Следом атаковали пчелы. Жалить было незачем, она и так уже еле держалась на ногах. Еще одно нападение Флама – и она выронила телефон. Мобильник взлетел в воздух, блестящий и скользкий, как кусок мыла.

Она рванулась за телефоном, но Флам оказался быстрее. Однако острым когтям не за что было зацепиться – гладкую пластмассу ему не ухватить.

На помощь пришел Леон. Быстрый, как молния, язык хамелеона живым лассо обвился вокруг мобильника, и, хотя тот был тяжеловат, Леон его не выпустил. Землеройка помогала ему удерживать телефон на плече у сыча.

Бултыхаясь в воде, Тара завывала:

– ОТДАЙТЕ! НЕМЕДЛЕННО!

В ответ гиппопотам зевнул, еще шире открывая необъятную пасть.

Тара в ужасе отступила.

Флам пролетел прямо над гиппопотамом, и в нужный момент Леон выпустил телефон. Тот приземлился прямо на язык огромному зверю.

Тара Лед упала на колени и оказалась по шею в воде. Она в ужасе закрыла лицо руками – вдруг гиппопотам и ее тоже съест!

Но он просто закрыл пасть.

Глядя несчастной женщине прямо в глаза, он зубами раздавил телефон. После этого аккуратно выплюнул все до одного осколки. Прямо на нее.

Тара Лед зашаталась и истерически завопила:

– Уберите отсюда это чудовище! Оно же шевелится! Оно проглотило Джулиана! Оно его съело!

– Не ел он мистера Пика, – громко сказал Бен. – Он никого не трогает.

Тара резко повернулась и на четвереньках поползла к мальчику. Выглядела она ужасно, Бену даже стало ее жалко. Может, помочь ей встать?

– Не подходи близко, – предупредила мама. – Она не в себе.

– Мы даже не видели мистера Пика, – сказала Констанция.

– Я видела, – ответила мама. – Последний раз – возле плотины. Это он устроил наводнение. И нас убить пытался. Не сомневаюсь, она тоже в курсе.

Тара повернулась к маме и завопила, брызгая слюной:

– Какая нелепость!

Теперь уже кричали обе, и Бен заткнул уши – он терпеть не мог, когда взрослые ссорятся.