Хелен Купер - Где-то там гиппопотам

– Одно дело услышать, а другое – увидеть, – шепнула мама и тихонько выдохнула – то ли рассмеялась, то ли всхлипнула.

Жук остался в лодке, а ведьма уже выбралась наружу. Она со всех сторон оглаживала скорлупку, словно проверяя, нет ли каких повреждений.

– Большинство взрослых верит только в то, что они понимают, – хихикнула ведьма, продолжая поглаживать скорлупу. – Им так спокойнее.

– Но я даже не пытаюсь ничего понять, – сказала мама. – Хотя я вам страшно признательна.

– Я тоже, – подхватил Бен. – Я же знал, что вы совсем не злая.

– Когда-то я мечтала стать настоящей злой волшебницей, – пожала плечами ведьма. – Совесть ведьмам большая помеха.

– Нельзя ли чуть-чуть поторопиться? – пропищала землеройка. – Этот тип уже совсем близко.

– Мистер Пик? – мама не особенно взволновалась. Она еще не знала, чем им грозит его появление. – Куда он делся? Уверена, что он пальцем о палец не ударил, чтобы позвать на помощь и вызволить меня.

– Это было бы еще полбеды, – пробормотал Бен.

И только тут мама обратила внимание на шум мотора, он становился все громче и громче. Мама схватила Бена за руку и потащила за собой.

– Стойте-стойте, вы что – прямо с ним хотите столкнуться? – закричала ведьма.

– А вы не можете их обоих увезти отсюда в лодке? – спросил сыч.

– Нет, скорлупке обоих не выдержать. А на настоящее волшебство нужно куда больше времени, так что придется обойтись подручными средствами.

– Какими, например?

Ведьма с прищуром взглянула на Бена:

– Бутылочка-то еще у тебя?

Бен похлопал себя по карману.

– Ну-ну, посмей только ее в мою сторону повернуть… век будешь помнить.

– Да я и не собирался.

– Тогда слушай внимательно, – начала ведьма. – Мы можем удвоить магию, которая у нас есть. Мне не под силу никого уменьшить с помощью яичного заклинания – оно работает только для нас, но, если произнести оба заклинания вместе, волшебство, спрятанное в бутылке, окажется куда сильнее.

– Это как? – спросил Бен.

Но ведьма не успела ответить – крыша кабины бульдозера уже показалась над верхушкой насыпи. Мама еще крепче ухватилась за Бена. Но куда теперь бежать? Они стоят на узком мысе, с трех сторон окруженном водой, а бульдозер перекрывает им путь к отступлению.

Отраженный от реки свет подрагивал на ковше экскаватора, играл на металлическом корпусе кабины, выхватывал из мрака перекошенное злобной гримасой лицо мистера Пика. Что он задумал – что-нибудь ужасное? Хочет столкнуть их в реку, раздавить?

Мотор крутился на холостом ходу.

Потом колеса медленно пришли в движение; неожиданно, ослепив всех, зажглись фары. В резком свете невозможно было различить ничего, кроме серебристых нитей косого дождя.

Путей отступления не было.

Где спрятаться, куда бежать? В голову ничего не приходит. Бену вдруг почудилось что-то большое и темное позади экскаватора. Непонятно, что это такое и есть ли там что-нибудь вообще. Фары светили мальчику прямо в лицо, горели злобой, словно глаза маньяка-убийцы. Мотор взревел, испустив клубы вонючего дыма, и машина рванулась прямиком на них.

Они в ужасе отпрянули – все, кроме Флама, который стремительно взмыл вверх.

– Он несет папин камень Констанции! – воскликнул Бен.

– Если бы! Этот глупец полагает, что может сражаться с экскаватором, – ответила землеройка.

Ужасное зрелище! Флам набрал высоту и оттуда стремительно спикировал на огромный механизм – так ведут себя птицы, когда защищают гнездо. Он пронзительно клекотал, клевал переднее стекло кабины и растопыривал крылья, чтобы водителю ничего не было видно.

Но машина сдаваться не собиралась. Ковш взметнулся вверх, пытаясь избавиться от птицы. Флам поплотнее прижался к стеклу, здесь ковшу его не достать. Сыч когтями вырывал дворники, и, когда в боковом окне показалась рука Пика, птичьи когти вцепились прямо в нее. Пик резко отдернул окровавленную руку, но сыч продолжал наступать и принялся клевать врага через окно. Свет фар замигал, было трудно различить, где кулаки, а где крылья. Мотор закашлял. Кабина раскачивалась со страшным лязгом. Казалось, она сейчас опрокинется на землю и покатится вниз.