Стефан Пастис - Дневник «Эпик Фейл» - допущены ошибки [litres]

– А-а! – Донди уворачивается от летящего мяча. – Сейчас-то зачем?

– Неважно. Нужен, и всё.

– Ясно. – В бок Донди врезается один из футболистов. – Посмотри вон там, в красном холодильнике. У меня целая коробка «продукта». Думала, раздам ребятам, но…

Окончания фразы я не слышу. Потому что по голове мне бьёт футбольный мяч, запущенный наёмным убийцей.

Оглушённый, но в полном сознании, я стойко удерживаюсь на ногах, а потом бегу за боковую.

Открываю красный холодильник, хватаю «продукт», мчусь в зоопарк.

Денег на входной билет у меня нет. Пригнувшись, я прошмыгиваю мимо кассира в окошке. Лечу к вольеру белых медведей. Там, в уголке, спит Эпик.

Я срываю обёртку с двух батончиков из воздушного риса и вскидываю вверх руку с угощением.

Даже через широкий ров мне видно, как подрагивает нос Эпика. Медведь открывает правый глаз. Потом левый.

А потом он поднимается на задние лапы и издаёт устрашающий рык.

Но Стейси отвешивает ему оплеуху, и он снова оказывается на земле.

При этом другой лапой медведица крепко держит надувной мячик.

Стейси глухо рычит, явно нацелившись на батончики. Эпик трусливо отступает в дальний угол вольера.

Мне не остаётся ничего иного, как поднять над головой всю коробку.

От такого количества батончиков Эпик ошалевает.

И вот из медведя он превращается в торпеду. Шкрябая когтями по бетонному полу вольера, мой бизнес-партнёр несётся мимо бассейна. Мимо Стейси, которая от изумления роняет надувной мяч, потому что:

Эпик гигантским прыжком преодолевает шестиметровый ров с водой.

Прежде чем я успеваю опомниться, медведь начинает обеими лапами запихивать батончики в пасть, прямо с обёртками.

– На ходу доешь! – кричу я. – Дело не ждёт!

Я запрыгиваю ему на спину, и мы галопом мчим в парк. По дороге я закидываю в рот медведя вкусняшки. Так быстро Эпик ещё никогда не бегал.

Мы пролетаем мимо дома Бензопилы. Вверх по склону холма. Прямиком к сияющему автомобилю.

Эпик плюхается на заднее сиденье. Я поворачиваю ключ в замке зажигания и завожу мотор. Включаю передачу.

Машина с рёвом устремляется вниз.

Это тебе за СРКК!

Мимо припаркованных автомобилей.

Это тебе за отобранные дела!

Мимо аккуратно подстриженных газонов.

Это за Фейломобиль!

По дороге и через бордюр.

А это за Эпика!

В окошко гостиной.

Раздаётся жуткий грохот. Кирпичи, дерево, металл и стекло разлетаются в разные стороны.

«Кадиллак» тормозит в гостиной, в нескольких сантиметров от журнального столика. Разбитый радиатор дымится.

Когда клубы пыли оседают, я вглядываюсь в треснувшее лобовое стекло, но Исчадия Зла не вижу.

– Мы же не перепутали дом? – оборачиваюсь я к Эпику.

Медведь молчит.

Я гляжу назад, на огромную дыру в стене, за которой виднеется лужайка и на ней – сбитая садовая скульптура.

– Скульптура – та самая, значит, и дом верный, – шепчу я.

Однако Исчадия Зла по-прежнему нигде нет. А затем с заднего сиденья слышится голос:

– Ты зачем это делаешь? – спрашивает медведь.

– Что?

– Зачем ты это делаешь? – повторяет он вопрос.

– Зачем я делаю что?

– Это!

Это мама. Очень рассерженная мама.

– Зачем ты это делаешь? – кричит она.

Я сижу за рулём «кадиллака». Автомобиль по-прежнему припаркован на холме, двигатель работает на холостом ходу. Я не стронулся с места.

– Ты за этим просил ключи? Чтобы гонять мотор?

Со стороны ворот к нам бежит Криспин.

– Какого ч… Это что за фокусы?!

Он поворачивает ключ в замке зажигания и глушит машину.

– Я просто хотел ещё раз послушать, как рычит двигатель. Газануть, как ты на светофоре.