Джеймс Паттерсон: Охотники за сокровищами

– Ты хоть раз видел карту, где помечены эти сокровища? – спросила Бек.

– Не-а. Папа просто сказал, что нам нужно на Каймановы острова.

– Значит, ищем карту.

Мы принялись рыться в свалке барахла – после шторма она стала еще больше, потому что во время качки со стола, стен и полок попадала куча всего, – и где-то через час на меня снизошло озарение. Я решительно повернулся к Бек.

(Да нет, Бек, не «озверение», а «озарение». Ты же знаешь, как я выгляжу, когда у меня озарение!) (Так-то лучше.)

– Надо посмотреть в Той Комнате, – прошептал я.

– Нельзя, – тоже шепотом ответила Бек. – Она заперта.

– Значит, надо найти Ключ от Той Комнаты.

Да, когда мы говорим о Той Комнате или о Ключе от Той Комнаты, то даже голосом показываем заглавные буквы. Дело в том, что вход в Ту Комнату нам Строго Воспрещен. И еще там стоит толстенная стальная дверь с толстым засовом на замке, прямо как в банковском хранилище для ценностей. Или в Форт-Ноксе. В Той Комнате мама с папой держали все самое секретное. Карты с кладами. Планы дальнейших поисков. Информацию о дилерах и посредниках, связанных с музеями.

Нам, конечно, это все пригодилось бы. Но у меня были и другие причины для того, чтобы нарушить один из самых строгих родительских запретов и проникнуть в Ту Комнату.

– Слушай, Бек! Я тебе кое-что скажу, только пообещай, что не подумаешь, будто я сумасшедший.

– Извини – я всегда так думала.

Ну, я не стал с ней церемониться и вывалил:

– А вдруг там наш папа? Живой.

– Ты шутишь, да?

Вообще-то, я надеялся на совсем другую реакцию.

– Я не шучу, Бек, – сказал я.

Мы спустились в самый низ и двинулись в сторону носа.

Та Комната была крайней из всех. Мы встали перед Дверью и уставились на Замок.

– Вдруг папа зашел туда, когда был шторм, ну, чтобы спрятать какие-нибудь особо важные документы или запереть карту сокровищ в герметичный ящик, а тут волна в борт как даст, с полки что-нибудь упало – бац! – папе по затылку, и он остался лежать без сознания.

– Ты серьезно? – только и спросила Бек.

– Но ведь такое может быть.

– Так почему мы его не видели, а? Очнись, Бик! Мы же тут и стояли, помнишь? Если нет, я тебе напомню. – И она изобразила бульканье и плюханье, а потом сделала вид, что у нее вода в горле. – Мы стояли по шею в воде, и я что-то не припомню, чтобы папа плыл мимо. А по-другому он бы до Той Комнаты не добрался.

– Ну, вы же не все время торчали здесь. Может, папа залез через потайной люк с палубы.

А, да, я же вам, кажется, не говорил: на «Потеряшке «есть целая куча разных потайных люков, секретных дверей и тайников. Когда вокруг рыщут пираты, а ты как раз поднимаешь со дна моря сокровище, полезно иметь какое-нибудь местечко, где можно спрятать драгоценный груз. Вот, посмотрите на рисунок. Конечно, Бек не стала рисовать все тайники, пустотелые мачты и секретные проходы в точности – иначе какие же они тогда секретные? – но общее представление получить можно.

Впрочем, когда я выложил свои соображения насчет папиного тайного проникновения в трюм через секретную дверь, у Бек в глазах зажегся нехороший огонек. Стало ясно: начинается Близнецовая тирада, раунд номер 426.

– Не выдумывай, Бикфорд! Папа погиб!

– Нет, Ребекка! Он в Той Комнате!

– Этого. Не. Может. Быть.

– Может.

– Ага, ага. Добро пожаловать в реальность, Бик! «Может», ха!

– Спорю на что угодно – он там! Упал и лежит.

– Он погиб, Бик.

– Нет, это тебе только так кажется!

– Потому и кажется, что погиб!

– Он, наверное, голодный, пить хочет…

– Нет!

– А вот и да! Надо сделать ему сэндвич. Или принести белковый коктейль.

– Бикфорд, он ни есть, ни пить не будет. Он погиб, умер! А мертвые, знаешь ли, имеют одно удобное свойство: не едят, не пьют и посуду не моют!

– Ребекка! Ну почему ты такая жестокая и бессердечная!

– А почему ты такой слюнтяй!

– Потому что у меня сердце есть!

– То-то я гляжу, до мозгов оно кровь не докачивает. Тук-тук, кто-нибудь дома?

– Ну, прости, миссис Спок. Не все ж такие суперлогичные.