Лилиан Браун - Кот, который болтал с индюками

Наконец Квиллер не выдержал:

– Ты хочешь о чём-то поведать, Гарри? Уж не наметилось ли увеличение семейства Праттов?

Пропустив шутку мимо ушей, Гарри тщательно протёр стойку бара и шепотом сообщил:

– До меня дошли странные слухи.

– Предпочитаешь оставить их при себе или поделиться?

– Поделюсь, если поклянешься молчать.

– Клянусь. – Квиллеру, журналисту, невыносима была сама мысль, что он чего-то не знает.

Быстро стрельнув глазами сначала направо, потом налево, Гарри выпалил:

– Маунт-Вернон со всем антиквариатом внутри вот-вот станет музеем Брр!

– Серьёзно?! Кто тебе сказал?

– Поклялся не ссылаться на источник. Но скоро это будет напечатано на первой странице «Всякой всячины».

– Хотелось бы знать, кто сумел обстряпать такое дельце, да, Гарри?

– Конечно. Но, думаю, этого мы никогда не узнаем. А вот что на самом деле интересно, так это как отреагировали на новость Лиша с Люшем. Они разбили там, перед домом, палатку…

Но тут его прервали: официантка, получившая заказ на целый поднос выпивки, звала наполнить рюмки – и реакция Лиши с Люшем так и осталась для Квиллера тайной.

Здороваясь с Максиной в подсобке, Квиллер всё ещё с удовольствием посмеивался. Но она была слишком увлечена делом, и ей было не до сплетен.

– О'кей. И как же всё будет? – спросила она, прихлопнув в ладоши. – Я так волнуюсь!

– Вы будете сидеть перед магнитофоном, я – перед микрофоном. Оба – лицом к публике. Но прежде всего я хочу послушать ваше обращение к публике. Нужно выйти на авансцену, посмотреть в зал, произнести текст, быстро вернуться к магнитофону и сразу же нажать кнопку. Потом сесть на место и уже не вставать, пока все не закончится и мы не выйдем на поклоны.

– Перерыв будет?

– Для публики и для вас не будет. Я – чтобы обозначать течение времени – один раз исчезаю со сцены. И пока я отсутствую, из магнитофона вырывается музыка урагана .

– Что должно быть написано у меня на лице?

– Тревога. Озабоченность. Менять выражение лица не нужно.

– Как я должна быть одета?

– Нейтрально. Ни возраст, ни время действия не должны быть подчеркнуты. Любая блузка с юбкой. Но блузка с высоким воротничком, а юбка не выше колена. В этом костюме вы должны показаться через неделю – на генеральной репетиции.

Максина входила в роль так охотно и быстро, что Квиллер невольно стал размышлять, а не дать ли сверх запланированных семи ещё несколько представлений.

Весь вечер сиамцы вели себя беспокойно. Снова и снова прыгали со стола на подоконник, прижимались носами к стеклу, вглядывались в непроглядную темень за окном.

– Поджидаете гостей? – насмешливо спросил Квиллер.

Прошло какое-то время, и на лесной дорожке зашуршали шины, потом к кухонной двери с уверенностью, приобретаемой частой практикой, подрулила знакомая машина. Кошки, изящно выгнув спины кружили по кухне. На их языке это значило: Он приехал!

– С чем это ты пожаловал, такой пропылённый? – удивился Квиллер.

– С тем, чтобы промочить горло, дружочек, – ответил шеф полиции Броуди. – И ещё сообщить тебе нечто сенсационное.

Он уселся за стол, а Квиллер принес ему сыр и виски; кошки деликатно наблюдали за трапезой издали.

– Ну не томи меня, Энди. Что там у вас поймали варвара, писавшего на окнах непристойности? – попытался снять напряжение Квиллер.

Лёгким покашливанием отгородившись от не слишком удачной шутки, Броуди сообщил:

– На севере Мичигана нашли неопознанное тело: убийство, один к одному с тем, что произошло на твоём участке. То же заключение медэкспертов… то же оружие… тот же тип жертвы… то же место: лесной массив.

– Это как-то поможет расследованию? – задумчиво глядя в пространство, спросил Квиллер. Мысленно он опять возвращался к «погребальному плачу» Коко. Уже не в первый раз его всезнающий кот сообщал: сейчас, в эту минуту, далеко-далеко отсюда совершается преступление. Но как бы далеко ни разыгрывалась трагедия, она всегда связана с тем, что происходит здесь, рядом. Непостижимая способность улавливать тонкие связи была главной причиной острого интереса Квиллера к родословной Коко.

Субботним вечером в амбаре творилось нечто невообразимое, но виновниками кутерьмы были вовсе не кошки. Забравшись на каминный куб, они с любопытством наблюдали за тем, что происходит внизу. А там четверо солидных людей, встав на карачки, заглядывали под мебель и под ковры, с кряхтеньем карабкались по стремянкам, сбрасывали с кресел подушки и выворачивали на пол содержимое мусорных корзин.