Лилиан Браун - Кот, который болтал с индюками

– Может, её бабушка знает. Интересно, что старушенция думает о своей внучке? Все знают только, что она хочет, чтобы Лиша вышла замуж за врача, остепенилась, родила детей, занялась их воспитанием и пела в церковном хоре. Смешно, да? Вот только смеяться мне почему-то не хочется.

Отмена репетиции вызвала в Квиллере двойственные чувства. Чтобы успеть всё в срок, он потратил немало сил. Но если отсрочка принесёт долгожданные сведения о родословной Коко, что ж, тогда игра стоит свеч. Понять это может лишь тот, кто годами жил рядом с котом, наделённым сверхъестественными способностями.

Воскресным утром Квиллер, прекрасно зная, что Полли в церкви, всё же набрал её номер. «Репетицию отложили. Еду с котами на пляж. Позвоню вечером. A bientot», – проговорил он на автоответчик.

Потом подхватил не успевшую сориентироваться Юм-Юм и засунул её, несмотря на протесты, в переноску. Коко прыгнул следом, сам и охотно. В корзину для пикника Квиллер упаковал морозильный футляр с минеральной водой, бутерброды с ветчиной для себя, хрустящие шарики для сиамцев и два коржика с патокой и имбирем из шотландской кондитерской. [13] Удивительно, до чего вкусны эти невзрачные на вид коричневые лепёшечки, невольно подумал он и, чуть поколебавшись, сунул в корзинку остальные коржики.

Путь от величественного амбара до уютной бревенчатой хижинки занимал всего полчаса. Прибыв на место, все трое прошествовали на застеклённую веранду, выходящую на озеро.

Погода стояла великолепная. Волны мягко бились о берег. Кулики как заводные сновали вверх-вниз по берегу. Легкий бриз колыхал росшую на склонах дюн высокую траву, и крошечные, почти невесомые пичуги, усаживаясь на былинку, раскачивались, подчиняясь ритму её движений.

Коко сразу забрался на высокую подставку, которую полагал своей личной собственностью, и застыл на ней в позе сфинкса. Юм-Юм принялась бегать кругами, охотясь за букашками, отделёнными от неё стеклами веранды. Квиллер удобно растянулся в кресле, положив ноги на табурет.

Вокруг царили умиротворение и покой, но вдруг Коко зашипел, выражая неудовольствие, и, подняв уши торчком, повернул мордочку на восток. Буквально через несколько мгновений в поле зрения Квиллера оказались двое: мужчина и женщина медленно шли вдоль берега, выискивая в песке агаты и складывая их в полиэтиленовый мешочек.

Шагнув на площадку ведущей к пляжу деревянной лестницы, Квиллер крикнул: «Эй, нарушители границ частных владений! Не хотите подняться и пропустить по стаканчику минералки?»

Лайза и Лайл Комптон, оба в футболках с надписью «Брр – 200» на груди, с удовольствием приняли приглашение.

Когда все устроились на веранде, Квиллер протянул гостям по стакану чуть сдобренного клюквенным соком «Скуунка». Сиамцам Комптоны безусловно понравились. На это указывал верный признак: полное игнорирование гостей. Юм-Юм продолжала охотиться за букашками, Коко самозабвенно вылизывал свою шкурку.

– С нетерпением жду твоего спектакля о Великом урагане, – сказал Лайл. – Мои родители пережили его, но не любили предаваться воспоминаниям. Блюли заповедь первых переселенцев: легко относиться к трудностям и пошучивать, даже когда приходит беда.

– Да, именно таким было старшее поколение, -кивнула Лайза. – Мой дед тоже был здесь во время урагана. И вот как он об этом рассказывал: в самую ненастную ночь порывы ветра разнесли курятник в щепки, и насест с курами внесло в кухонное окно. Семья спала наверху и не знала об этом. А утром все спустились вниз и увидели кур, мирно сидящих рядком на тёплой печной трубе.

– У нас любят ещё рассказывать о двух парнях – Эльфе Кирби и Билле Дерби, один был пожарным, а второй путевым обходчиком, – вспомнил Лайл. – Два-три раза в неделю они несли дежурство на разъезде, и компания предоставляла им ночлег в двухкомнатной хибарке, что стояла между путями и берегом озера. Дерби на правах старшего занимал комнату с видом на озеро. Отлично, но когда наступали холода и ветер дул ночью прямо в окно, потолок к утру весь был в изморози. В ночь Великого урагана Дерби предложил Кирби пять долларов за обмен комнатами, и Кирби, всегда готовый подзаработать, с удовольствием согласился. Но ветер в ту ночь дул с такой бешеной силой, что повернул домишко, и Дерби, как всегда, спал на холодной половине, да ещё и лишился пяти зелененьких.

– Йау! – Коко, сидя на вышке, явственно выражал негодование.

– Что он хочет сказать? – спросил Лайл.