Елена Усачева - Пятница – game over

– На крыше он, наверное, где-нибудь сидит. – Судьба Лавренко Стриженова не волновала. – Карлсоном подрабатывает. Он вчера ездил на последний этаж, проверял, есть ли выход на крышу. А классно ты его в лифте пуганул. Он и правда поверил, что ему хана будет, домой отправился. Кстати, Пугачев, а как ты с кирпичами разобрался? Через окно?

– Конечно, через окно! – Митрофанов вышел на кухню и стал тыкать пальцем в сторону улицы. – Оно у него здесь прямо на козырек выходит. Жека, ты все время твердил, что мы кого-то не видим, что он ходит, а мы его не замечаем. Вот я и вспомнил, что Пугачев в тот день, когда тебя дверью стукнули, все время туда-сюда ходил. Я и подумать не мог, что это он. Живет-то он в этом доме. А когда стал размышлять, понял, что это Пугачев. Больше некому.

– Фи, какие здесь все умные, – скривилась Сидорова, и обстановка в квартире сразу разрядилась, ребята заулыбались. Даже Илья вышел из ванной и робко посмотрел на своих внезапных гостей.

– Надеюсь, теперь все согласны, что Максик ни при чем? – лукаво спросила Каринка.

Сказать честно (но только между нами, девочками, и только под большим секретом), Лавренко Каринке нравился. Не так чтобы очень. Чуть-чуть. Но этого было достаточно, чтобы не дать его в обиду.

– Ни при чем, ни при чем. Найдется твой Лавренко, никуда не денется, – успокоил ее Жека. Без Макса было на удивление спокойно, поэтому Стриженов не сильно рвался искать сбежавшего одноклассника.

Но Лавренко нашелся сам. Все еще живо обсуждали случившееся, когда неожиданно на пороге пугачевской квартиры возник Макс.

– А я слышу знакомые голоса, – крикнул он, картинно останавливаясь в дверном проеме. – Вдруг, думаю, наши…

– Лавренко!

Все кинулись к нему. Макс испуганно отступил назад, но, заметив, что лица одноклассников радостные, а не озлобленные, вновь переступил порог.

– А что, все уже закончилось? – Лавренко конфузливо улыбался.

– Ну, закончится все только завтра. – За спинами ребят возник Викентий Михайлович. – А вам, сыщики, я советую все-таки посидеть за учебниками. Расследование расследованием, но контрольную написать надо.

– Да напишем мы эту контрольную, – протянул Костомаровский, и семиклассники засмеялись. Таланты Владика по части написания контрольных знали все.

Ребята пошли на выход.

– А как же я?

После такого массового нашествия квартира Пугачева выглядела особенно сиротливой и безжизненной, а сам Илья – маленьким и несчастным.

– Дыши через нос, жуй морковку! – отмахнулся от отличника Костомаровский.

– Завтра в гости приду, в шахматы доиграем, – пообещал Митрофанов.

– К контрольной готовься, – мрачно посоветовал Стриженов. – Только по-честному.

– Постарайся больше ничего плохого не делать, – хитро сощурилась Каринка.

– Ты только, это, – наверное, впервые за весь вечер подал голос Емцов, – сильно не переживай. С кем не бывает…

Говорили ребята одновременно, поэтому Илья ничего не расслышал. Он согласно кивал всем и улыбнулся. По щекам его текли слезы.

– В школу я позвонил. – Викентий Михайлович подошел последним. – Сергей Юрьевич пишет заявление об уходе. Как педагог, он не имел права так поступать. Ну а ты, если пообещаешь, что больше так делать не будешь, оставайся дома, спокойно занимайся. Дальше нас эта история не уйдет. И, если хочешь, я могу попросить директора, чтобы с осени тебя перевели в мой класс.

– А как же завтра? – всхлипнул Пугачев.

– Завтра ты будешь писать контрольную со своими. Не лишай их шанса выиграть поездку.

Историк потрепал Илью по голове и тоже ушел.

На улице темнело.

Четверг подходил к концу.

Пятница началась с сюрпризов. А как еще могла начаться пятница, которую ждали и боялись?

Встречавший всех на входе Стриженов насчитал полный комплект учеников седьмых классов. Такого не было даже на новогодних праздниках!

Пришли все. Отличников вели чуть ли не под конвоем. У семиклассников вид был серьезный и сосредоточенный. Троечники шуршали шпаргалками, вспоминая, в каком кармане какая лежит. Хорошисты морщили лбы, мысленно повторяя основные формулы. Отличники старались ни с кем не говорить, чтобы не выболтать какую-нибудь ценную информацию. Все косились друг на друга с недоверием, заранее пытаясь предсказать, кто какую оценку получит.

К началу занятий атмосфера накалилась до того, что температура в классах начала подниматься. Ошалевшие от жары мухи носились над головами учеников, тяжело гудя, как перегруженные бомбовозы. Чернила в ручках плавились. На лбах выступал пот.