Елена Усачева - Пятница – game over

– Не буду я никого ловить, – нормальным голосом отозвался Емцов. – И на занятия я только в понедельник приду. У меня справка есть об освобождении.

– Что, и в Болгарию ты тоже не хочешь ехать? – В животе у Митрофанова забурчало – знак того, что поднявшееся раздражение нужно срочно чем-нибудь заесть.

– Если что, в Болгарию весь класс поедет, – проявил недюжинную смекалку Митька. – Для этого не обязательно приходить на контрольную. А вот если со мной что-нибудь случится, то уже никакое море не спасет. Нет уж, играйте в эти игры без меня.

Митрофанов посопел, поискал подходящее возражение, не нашел и повесил трубку. В конце концов, таинственный преступник своего добился – 7-й «А» остался без отличников, а значит, без поездки. Митрофанов покопался в кармане, нашел чудом завалявшуюся карамельку и сунул ее за щеку. Это событие нужно было переварить.

– Что у вас там творится-то?

В задумчивости Митрофанов чуть не сбил с ног тщедушного Ильку Пугачева из 7-го «В».

Илька ни по каким статьям не оправдывал свою фамилию: испугать он никого не мог да и потомком грозного бунтовщика явно не был. Из-за низкого роста и неказистой внешности в классе с ним не дружили. От безысходности он взялся за учебники и уже через год стал круглым отличником. После такого подвига учителя принялись к месту и не к месту ставить его в пример одноклассникам, отчего эти самые одноклассники своего единственного отличника тихо возненавидели. У «вэшек» Илька был белой вороной. В класс собрали самую шелупонь, Пугачев там был не ко двору. Подумывали уже перевести его в более привилегированные классы, но все тянули, и Илька маялся на скамейке запасных.

– К контрольной готовитесь?

– А то! – с вызовом ответил Митрофанов. Их класс готов был к контрольной как никогда: все гонялись за мифическим преступником и никто даже близко не подходил к учебнику.

– Чего у вас там за шум вокруг отличников? – не отставал Илюша, хотя Митрофанов всем своим видом давал понять, что к пустой болтовне не расположен.

– Все в порядке, – пытался свернуть разговор Митрофанов. – Они у нас по специальной системе занимаются, проходят курс выживания, чтобы контрольные писать в любых экстремальных ситуациях.

– А-а-а, – загадочно протянул Пугачев и отступил в сторону.

Митрофанов успел подумать, что единственный, кому в этой чертовой игре везет, это Илька: его вряд ли заденет проклятье, обрушившееся на отличников. Потом мимоходом он вспомнил, что живет Пугачев в одном доме с ним и Жекой. Больше мыслей у него никаких не появилось, потому что прозвенел звонок и надо было возвращаться в класс.

Начался урок истории. По плану они должны были вместе с бунтовщиком Емелькой Пугачевым блуждать по калмыцким степям, но все живо занялись обсуждением случившегося, и грозному разбойнику пришлось поскучать в сторонке.

Кричали много, чуть до драки не дошли, но сошлись только в одном – странная эпидемия, подкосившая отличников, сильно снижала шансы 7-го «А» на поездку в Болгарию.

– Ничего, у нас хорошистов много, – гудели с последних рядов, из области Заединичья, отпетые двоечники, на которых бесполезно было рассчитывать в этой борьбе.

– Пускай Емцов выходит, подумаешь, простудился, – откликались от окна, где расположились троечники, изредка способные на подвиг в виде четверки.

– А давайте у «бэшек» тоже отличников почистим, чтобы все справедливо было, – неожиданно предложил Костомаровский, и класс взорвался гудом одобрения.

– Нет-нет, это не вариант, – не согласился Викентий Михайлович.

– А наших бить – вариант? – отозвалось сразу несколько голосов.

– Ну, откуда вы знаете, что наших били? – пытался успокоить своих подопечных историк. – Крюкова сказала, что не заметила, сама она опрокинула стол или его на нее уронили. Вот и Сидорова не помнит, кто ей руку прищемил. Ведь никто не заставлял ее совать пальцы в щель. Сама попалась. А Стриженову стоит внимательней по улицам ходить. Это надо же ухитриться – дверью в лоб схлопотать, да так, что сотрясение мозга получилось. Я с мамой его разговаривал, они вчера полдня в поликлинике провели.

– Вот что значит мозги в голове иметь, – привычно поёрничал Макс. Вышло неудачно – смеяться никто не стал.

– Ничего подобного! Это все специально! – вдруг звонко выкрикнула Каринка, и все головы повернулись к ней. Сидорова от такого внимания мгновенно покраснела и, чтобы сгладить неловкость, добавила: – Я чувствую, все это неспроста.