Сергей Иванов - Близнецы и Сгоревший Замок

Из этой, как говорили в старых книжках, тирады можно понять, что ругалась бабушка. Которая, кстати, и была у них настоящей главой семьи.

— Но я, допустим, устала… баб… Допустим, я себя плохо чувствую.

— Не умрешь!

Канючь не канючь — ничего не добьешься. Уж Ольга-то это знала-перезнала.

И тогда она решила… решилась. Что тут тянуть кота за хвост? Рассказывать так или иначе придется… Можно, конечно, половину рассказывать, половину нет — как чаще всего и делается, когда беседуешь со взрослыми, а особенно с родителями. Однако что это даст? Ведь ей действительно надо посоветоваться! И, вернее всего, без бабки, деда и родителей в этой истории вообще не обойтись.

Так, может, имело смысл все сделать сейчас, прямо сейчас, пока Голубчик еще ничего не узнал, пока не начал действовать… Чего же, спрашивается, тянуть?

Глянула на Олежку, сидящего в углу. Тот едва заметно пожал плечами: твоя история, ты тут главная — сама решай!

— А скажите мне в таком случае, — начала Ольга, — я могу хотя бы надеяться?..

— Слушай, иди-ка ты к свиньям! — сказала бабушка в сердцах. — Она еще нам будет тут условия ставить!

Ольга посмотрела на дорогую половинку свою: «Ну что? Все-все-все, как было?»

И он ответил ей взглядом: «Да!»

Тогда, как бы послушавшись брата, Оля начала рассказывать. Лишь иногда поглядывала на Олега, и тот еле заметно кивал, словно бы подтверждая, что она действует правильно.

Говорила Оля… да минут пятнадцать, наверное, говорила, а это довольно-таки долго. Если сравнить с ответом на уроке, получится, что рассказ ее раза в четыре, в пять длиннее. Но взрослые слушали, не перебивая. Можно даже сказать: затаив дыхание. И все думали одно и то же, хотя и разными словами. Но, в общем, это можно было бы выразить в поговорке: маленькие дети — маленькие неприятности, большие дети — большие неприятности!

Наконец, как бы в подтверждение своей истории, Ольга вынула из-за пазухи ворох бумаг и разом выложила его на стол:

— Вот.

«Так ты… украла, выходит?..»

Но этой фразы никто из них не произнес. Она была бы несправедлива. И ни к чему бы не привела, кроме взаимных обид. Да и были ли у Ольги другие возможности?

Поэтому они спросили иначе. Спросил, собственно, дед:

— Как же все-таки ты его открыла, этот ящичек?

Дед Олава был, кстати, очень ловкий человек.

Но только в смысле движения, а вот что касается всевозможных замков и запоров, тут ему… не везло. Он ничего не мог открыть.

Ольга в ответ плечами пожала: я же, дескать, видела, как Голубчик действовал.

Старый Олава сделал удивленные глаза, покачал головой:

— Слушайте… что хотите, но это растет великая сыщица!

Оля быстрым взглядом посмотрела на чернокожего и седовласого деда своего: «Спасибо тебе!» — и в ответ получила: «Погоди! Я еще с тобой разберусь! Я еще тебе задам!»

Но ни звука они при этом не сказали друг другу. Могучей рукой старый Олава пододвинул к себе бумаги, достал из кармана очки, долго их протирал… Никто не смел сказать ему, что давай же, дескать, чего ты тянешь! Потому что… Бабушка действительно была главой семьи — это правда, но дед Олава был как Везувий, как спящий вулкан. На него вроде не обращают внимания, пока он спит, но стоит ему пророкотать лишь единую свою фразу, как все замолкают и слушают!

Теперь все они смотрели, как дед Олава медленно надел очки, потер лоб и стал читать, беря бумаги сверху по одной. Потом откладывал их в сторону, никому не показывая. И взглядом не разрешая к ним прикасаться.

Наверное, это было… наивно, однако Олава Джонович не хотел, чтоб члены его клана влезали в бандитские секреты. Чтоб он мог сказать: я один это знаю, со мной и дело имейте, а они тут ни при чем!

В стопке, принесенной Олей, оказались довольно-таки серьезные документы, и лучше всего было о них вовсе не знать никогда! Но еще худшее могло произойти, если те, чьи тайны оказались у Сильверов на столе, узнали бы об этом. Никто не любит, когда его секреты достаются чужим, а особенно этого не любят бандиты! Надо было действовать сейчас же, немедленно.

Олава Джонович встал:

— Я иду звонить. Какой у него номер? — Он посмотрел на Ольгу.

Тут Олег подал голос из своего угла:

— Не надо никуда ходить, дед.

Он подошел к столу и положил перед Олавой сотовый Лидии телефон… Не стоило спрашивать, откуда это, все и так было ясно. Говоря по правде, Олава Джонович ни разу не пользовался этой штукой. Ольга тут же раскрыла трубку, набрала номер.