Глеб неспешно подошел к шлагбауму, перегораживавшему единственную нормальную дорогу на территорию лагеря, остановился, опираясь на легкую металлическую перекладину, украшенную рядом катафотов ярко-оранжевого цвета.
УАЗик захрипел где-то совсем близко, взвыл, хрюкнул удовлетворенно. Глебу представился динозавр, бредущий по болоту, но тупой высокий нос уже выкатился из темноты, кромсая душную темноту лучами фар. Распахнулась дверца водителя, нога в начищенном до звездного сияния сапоге отупила на грешную землю, но вместо света звезд отразила огонек мобильника — Лукаш с кем-то разговаривал:
— Нет… Во-первых, я у тебя не был, а во-вторых, я на тебя обиделся… Как за что?! Да западло так таз ставить!.. — он бешено замахал рукой Глебу, прервал еще одним, особенно яростным взмахом, его доклад и, убирая мобильник, сказал: — Представляешь, сестра моя — ну, которая в Ростове — родила наконец. Так что я теперь дядька!
— Кого родила, мальчика? — Глеб спросил об этом без особого интереса — ему казалось, что на заднем сиденье кто-то устроился. Лукаш помотал головой:
— Не, не мальчика.
— А кого? — так же рассеянно спросил Глеб и, ойкнув, начал потирать лоб. Отпустивший ему щелбан Лукаш вылез наружу весь и наставительно сказал:
— Казак никогда не расслабляется… Так, что еще? — спросил он темноту. — Машину я поставлю, сам пойду спать… О, да, точно, конечно! — он неожиданно посерьезнел и, приобняв Глеба за плечи, отвел к шлагбауму:
— Глебыч, тут такое дело. Человека одного разместить надо.
— Во! — Глеб искренне возмутился. — Дмитрий Данилыч, ну где я его размещу?! В палатках все занято, нет же свободных кроватей, только часовых.
— На одну ночь, — Лукаш не приказывал, вроде бы даже просил. — Александрыча будить неохота, он знает…
— Да он только лег, про вас спрашивал, — вспомнил Глеб.
— Ну вот… Одну ночь. Завтра подвезут, что нужно — кровать, тудым-сюдым, поди кудым… Дежурный по лагерю такие вопросы должен "на раз" решать.
— Что за человек? — уточнил Глеб. — А то завтра вы же и спросите: "А кого это, мил друг Глебыч, — мальчишка передразнивал подъесаула очень похоже, — ты разместил на вверенной тебе территории по ночному времени?.. Кто распорядился?!. Я?!?!. Знать не знаю, ведать не ведаю, ничего не слышал — прописал шпиена и диверьсанта, а на меня валит..
— Глебыч, — ласково сказал Лукаш, — скоро дожж па-адеть. Утром все побегут на зарядку…
— Ни фига, — покачал головой Глеб, — я дежурю, а утром сдам и буду спать. Так что пусть и-идеть… Что за человек, Дмитрий Данилыч?
— Пацан, — снова стал серьезным Лукаш и, вздохнув, пожал плечами. — Звать Серега. Больше ничего про себя не помнит. Неделю назад наши его в плавнях нашли. Ну, больница там, искали по краю — ничего. Собираемся через Москву искать, но это ж когда, а пока врачи сказали: амнезия у него, нервная какая-то, и лучше ему среди ровесников. А считай все ровесники тут. Ну не в детдом-же его в Буденновск?! Ну и решили — пусть с нами, а там посмотрим.
— Вообще ничего не помнит, что ли? — Глеб покосился на УАЗик.
— Не, ну есть-пить и разговаривать он умеет, — пояснил Лукаш. — Вообще все нормально. Он своего прошлого не помнит, имя только. Ни вещей, ни документов или чего… Взяли — джинсы, трусы, майка, кроссовки, носки, все побитое, рваное и грязное.
— От соседей ушел, [3]— хмуро сказал Глеб. — Точно. Это у них спрашивать надо, кого и где они украли. И кто у них из зиндана [4]уйти сумел недавно…
— От соседей, нет, — развел руками Лукаш, — а пока надо его разместить и поскорей. Мы с Александрычем за него отвечаем. Так что работай, а я машину отгоню.
— В дежурке положу, — решил Глеб. — Давайте его сюда.
— Сергей! — негромко, но отчетливо окликнул Лукаш. — Иди, приехали.
Из. УАЗа выпрыгнул мальчишка, подошел — медленно, но без задержки. Глеб с хмурым интересом оглядел его, понимая, что ведет себя как-то не так — однако по-другому смотреть на незнакомых ровесников он не умел. Мальчишка, впрочем, не выглядел особо напуганным или зашуганным — так, просто мальчишка, попавший в новое место к новым людям и осматривающийся. Он был повыше и потоньше Глеба, сильно загорелый, светленький, с тонкими чертами лица, над правой бровью — шрам, длинный, белесый. Без вещей…
— Глеб — Сергей, Сергей — Глеб, — быстро отбарабанил Лукаш и полез в УАЗик. Глеб вздохнул, показал рукой:
— Пошли, — и первым зашагал к палатке, слыша, как Сергей идет за ним.
Внутри он посильней подкрутил керосинку, кивнул на кровать. Мальчишка был в камуфлированной форме, но без знаков различия и эмблем. И без кубанки, конечно. Помедлив, взглянул искоса на Глеба, подошел к кровати, сел, сидя начал раздеваться, глядя в угол. Глебу стало скучно — взрослые дела — и он вышел наружу.
Читать дальше