Евгений Некрасов - Блин, победитель мафии

— Это волюнтаризм, Дмитрий Гавриловский, — с большим сожалением сказал Николай Александрович. Ему тоже хотелось арестовать бизнесменов из «Сильного хмеля». — Есть преступления очевидные, но практически недоказуемые. Ну, задержат их, а они скажут: «Это не мы». И придется отпустить. Поймают хулиганов, которые кокали стеклушки, они скажут: «Какой-то мужик нас попросил, сказал то-то и то-то». Например, что теще хочет навредить. Многие люди, Дмитрий Гавриловский, не прочь навредить своей теще, это понятный мотив. Допустим, найдут этого мужика, хотя вряд ли. Ты думаешь, окажется, что он работает в «Сильном хмеле»? Нет, Дмитрий Гавриловский, окажется, что и он обычный хулиган, только покрупнее. А вот за ним стоит настоящий уголовник, которому заплатил «Сильный хмель». На языке грязных бизнесменов это называется нанять исполнителя через два забора. Недоказуемо. А посему, Дмитрий Гавриловский…

Николай Александрович встал, и Блинков-младший встал тоже.

Его жизнь, обычная, как школьный дневник хорошиста, готова была круто измениться. Это вам не глупые сплетни про нового спонсора Нины Су, за которые она, если Дудаков их печатал, дарила Блинкову-младшему пахнущие духами шоколадки. Это криминальный репортаж, самый острый жанр. И самый опасный для журналиста. Может быть, грязные бизнесмены, припертые к стенке неопровержимыми доказательствами Блинкова-младшего, будут стрелять в него из любимого уголовной братвой пистолета ТТ, который навылет пробивает автомобиль.

— Я на самом деле Блинков, а не Гавриловский. Сын того Блинкова, — сказал он, чтобы Николай Александрович в случае чего знал, кому сообщить.

Николай Александрович подумал и сел.

— Ополоумел я на старости лет. У меня же внук вроде тебя, — виновато сообщил он. — Куда я тебя посылаю?

Блинков-младший почувствовал себя как рыба, которой дали проглотить наживку, а теперь тащат ее изо рта.

— Я же все равно поеду в Ботанический сад, — сказал он как можно спокойнее. — У меня там папа.

— Ну, если все равно… — легко начал сдаваться Николай Александрович.

Было очень похоже, что бывший майор милиции тоже чувствует себя как рыба, причем наживку он заглотил еще глубже.

Николай Александрович опять потирал свои розовые ладошки и сам себя уговаривал:

— Я же не могу тебе запретить, верно? Я должен тебе помочь, верно? А без меня ты наломал бы дров.

Потом он сказал:

— Это хорошо, что человек в твоем возрасте называет папу папой, а не отцом или тем более предком. Это вселяет. Дай сюда блокнот.

И отобрал только что подаренный блокнот с названием «Желтого экспресса».

— Зачем тебе блокнот? Возьмут тебя за хобот с этим блокнотом, и все. Ты уж лучше на память, — опять скорее себе, чем Блинкову-младшему объяснил Николай Александрович. — Мы тебе подыщем кой что получше блокнота. В целях обеспечения личной безопасности.

В целях обеспечения личной безопасности бывший майор милиции подыскал ему не пистолет, на что Блинков-младший и не надеялся. И не газовый баллончик, на что Блинков-младший рассчитывал. В целях обеспечения личной безопасности бывший майор милиции подыскал ему маленькую сувенирную машинку. Оранжевый «Москвич».

Блинков-младший так растерялся, что решил пока что помолчать. Кто ее знает, что это за машинка. Может быть, в ней скрытый микрофон. Или Николай Александрович покажет какой-нибудь секретный прием самообороны с машинкой. Вон, мама так бросает обычные столовые ложки, что они до половины ручки втыкаются в любую деревяшку.

— Я там ничего новенького не разузнаю, — не торопясь показывать приемы со смертоносной машинкой, сказал Николай Александрович, — хотя, может быть, съезжу осмотреться. Но я не смогу, например, услышать, о чем будут говорить между собой эти господа из «Сильного хмеля», когда приедут в Ботанический сад. А они туда приедут. Удар нанесен, пора принимать капитуляцию. И при разговоре их с директором я бы тоже поприсутствовал, только ведь лишних туда не пустят, а я не человек-невидимка.

— Я понял, — сказал Блинков-младший и с уважением посмотрел на оранжевый «Москвич».

Не нужно никого бить в висок этой тяжеленькой машинкой, не нужно расставлять скрытые микрофоны и вообще секретничать. Нужно просто катать «Москвич» и еще по возможности приговаривать «др-р-др-р» и «бип-бип».

Взрослые тебя не замечают. Вернее, замечают тем меньше, чем меньше ты. В свои неполные четырнадцать ты для них «что-тебе-мальчик». А машинка сделает из тебя вообще пустое место. Полудурка-переростка.