Олег Грудинин - Обыкновенное мужество

Прошел уже месяц с тех пор, как я стал матросом. Весь этот месяц пароход возил грузы из Ленинграда в Кронштадт и на берег нас капитан почти не отпускал. Разве что только на пристань за папиросами или в свободное от вахты время выпить кружку пива.

Теперь предстоял небольшой отдых. Мы шли в Ленинград и должны были сутки простоять на заводе, чтобы сменить гребной винт. Настроение у моих товарищей было мерзкое. Наша вахта кончилась, и теперь мы четверо лежали на койках, ожидая прибытия в город. Я заметил, что по каким-то непонятным мне причинам на ребят время от времени нападала хандра. Причем на всех троих разом. Тогда Коля с Толей начинали петь песни или бессмысленно ругаться. Валя же просто замолкал. Глаза его становились злыми, он не отвечал даже на простые вопросы. Из нескольких намеков и случайно брошенных слов мне удалось понять, что Валя, Толя и Коля поступили на пароход в одно и то же время, а до этого между собой знакомы не были. Но все они знали какого-то Виталия Безгубова и подонка Мишеля.

Около восьми часов вечера мы прибыли в Ленинград, и Валентин неожиданно велел мне собираться.

— Куда? — удивился я.

— На рыбную ловлю!

— Но я не люблю ловить рыбу!

— Полюбишь! Жрать небось рыбку станешь? — в голосе Валентина появились злые нотки.

— Да чего ты злишься? Пойдем, если хочешь. А надолго?

— На всю ночь.

— А может, мы здесь понадобимся? На заводе?

— Нет. Капитан отпустил до утра.

— Что ж, — я накинул на плечи шинель, — пошли!

…Порывистый осенний ветер гнал облака в сторону моря. На пустынном берегу не было ни души. На грязном песке чернели просмоленные рыбачьи лодки. В стороне виднелось угрюмое здание.

Было уже совсем темно, когда мы столкнули лодку в воду. Некоторое время мы шли на веслах, потом Валентин, достав из-под скамейки шест, принялся ставить залатанный парус.

— Ветер в аккурат в нашу сторону, — определил он, подняв намоченный палец. — За полчаса донесет!

— До какого места? — полюбопытствовал я.

Мне никто не ответил. В тишине противно поскрипывал руль, свистел ветер, бормотала разрезаемая лодкой вода.

— Ты, Петр Ракитин, брось прикидываться дурачком, — наконец сказал Валентин. — Больно ты хитрозадый. Месяц уже на наши деньги живешь. Пьешь, куришь, в ресторан ходишь, а все ничего не понимаешь! Хватит хитрить! Пора отрабатывать!

— Что же я должен? Воровать, что ли?

— Чудак ты, Петя! Большой дурень! — голос Валентина вдруг повеселел. — Кто же тебя воровать заставляет? Не хочешь — не воруй! Твое дело. А помочь нам ты обязан. Иначе не по-товарищески. Деньги-то мы на тебя тратили? И мичманка на тебе наша. Краденая, между прочим. И кто же тебе поверит, что ты ничего не знал?

— И учти, — вмешался в разговор Николай, — если продашь — пришибем, как суку, но закону. По голове веслом, да в черную холодную воду. Чи-и-жик!

Сердце у меня покатилось вниз, руки похолодели.

«Кричи не кричи, никто не услышит, — подумал я. — Залив кругом…»

— Да ты ее бойся! Воровать тебе не придется, — успокоил меня Валентин. — Вот возьмем сейчас товар, отвезем на берег — и все. Большего от тебя никто не требует…

— Тише! — скомандовал вдруг Анатолий приглушенным голосом. — Мы у цели.

Я поднял глаза и невольно отшатнулся. Прямо из воды поднимались, надвигались на нас необъятные черные громады.

— Что это?!

— Тише! Это кладбище кораблей, — так же понизив голос, пояснил Валентин.

Он свернул парус, и я понял, что не громады двигались на нас, а нашу лодку несло на них. Волны с шумом и плеском бились о железные корпуса отведенных сюда и затопленных на мели многоэтажных морских пассажирских судов. Но днем, если смотреть с нашего парохода, они всего на несколько метров возвышались над водой. Капитан сказал, что их затопили в Отечественную войну, а вытаскивать не стали, не имело смысла.

Валентин засвистал песню:

Невдалеке послышался плеск весел. Из-за корпуса затонувшего корабля выплыла лодка. Человек в капюшоне подгреб к нам.

— Уходите! — вполголоса приказал он. — Сегодня опасно. Это тот, новый? — он ткнул в мою сторону.

— Да… — кивнул Валентин.

— Ладно, видел его. Сматывайтесь! Вот вам деньги! — человек в капюшоне кинул Валентину на колени сверток и быстро заработал веслами.

Удивительно знакомые интонации послышались мне в его голосе.

Обратно мы шли против ветра, только на веслах. Грести было тяжело.