Валерий Гусев - Картина с кляксой

Тема вдруг рассмеялся.

– Печки-лавочки! Вот Виталька-то не знал! Он сейчас у одного конкретного мена осел. Тот большой любитель всякие дверцы и ручки собирать. Придурок такой. Виталька у него прошлым годом спасался. Дрова ему колол, клумбы окапывал…

Вот, значит, где скрывается от полиции Виталик! На Лесной, двенадцать. У графского боярина. Любителя краденой старины. Я прямо обомлел от такой удачи. Теперь бы еще узнать, где этот Тема живет. Но мы уже подошли к хозяйству Строганова.

– Заходи, не бойся – дед гробы в сарае держит.

Тема настороженно глянул по сторонам и шмыгнул в калитку.

Да где же эти опера майора Злобина? Полиционеры!

(Мы еще не знали, что нашу охрану майор Злобин снял, признав «дальнейшее наблюдение за объектами № 1 и № 2 нецелесообразным».)

И вот стою я у калитки и одним глазом провожаю Тему, который исчезает в доме деда, а другим ищу бравых оперов майора Злобина с велосипедом или хотя бы с детской коляской…

Дед и Тема вышли быстро, зашагали к сараю, вошли внутрь. Дед теперь сарай не запирал. Наверное, надеялся, что раз уж не удалась распродажа его фирменных изделий, то, может, их хотя бы украдут.

Было жарко. Улица была пустынна и тиха. И в этой жаркой тишине дедов сарай вдруг взорвался отборной руганью – даже дверь распахнулась и ударилась в стену. Наружу вылетел дед – борода набок – и засеменил к дому. Тема догнал его и успел пнуть. Дед споткнулся, но на ногах устоял, резво заскочил в дом и захлопнул за собой дверь.

Тема стал в нее колотить, как Алешка говорит – и передними, и задними конечностями и орать на всю улицу:

– Проспал, зараза! Куда ты их дел? Продал? Вместе с гробами? А себе гроб оставил? Ложись в него, гад, заранее!

– Прекратите, гражданин! – послышался строгий голос участкового Стяпанова.

Тема обернулся, показав разъяренное лицо.

– В чем дело? – спросил участковый.

– Да так, товарищ полицейский. Повздорили чуть. – Тема враз сдулся и притих. – Два фуфыря гад зажилил!

Я чуть не подпрыгнул. Вот он и нашелся. Как папа говорил, фигурант этого дела. Член преступной группировки по кличке Фуфырь.

– Нарушаете общественный порядок. – Стяпанов постучал в окно. – Выдь-ка, Федор Михалыч.

– Не, – отозвался дед. – Побьет.

– При мне не побьет, выходи.

– Ну разве так… – Дверь приоткрылась, высунулась борода, и сверкнул один глаз из-под седой брови. – Чего надо-то?

– Вы, гражданин, отойдите в сторонку, подождите. А ты, Федор Михалыч, прекращай свою торговлю. И производство твое незаконное прикрываю. Всю округу ты, дед, взбаламутил. Додумался! Давай-ка, выходи полностью. Покажешь склад своей готовой продукции.

Дед вылез полностью, и они пошли к сараю. Строганов распахнул дверь. Мне было слышно, как участковый сначала ахнул, потом присвистнул, а потом сказал:

– Ну, ты, Федор Михалыч, прямо олигарх! Настрогал, однако… Труженик.

– Людям на пользу, – гордо ответил дед. – Старался.

– Завтра придешь в отделение. Оформим твою незаконную коммерческую деятельность.

Стяпанов запер и опечатал сарай. А Темин и след простыл! И я влип здорово: мало того, что Виталик здесь, рядом, так я еще его братом назвался. Да, тут уж без родной милиции, которая теперь полиция, не обойтись.

– А где этот шумный гражданин? – спросил меня участковый Стяпанов.

– Удрал! Федор Петрович, вы знаете, кто он?

– Ну?

– Фуфырь!

– Точно знаешь? – Участковый насторожился. – Отец-то когда вернется?

– Завтра. Этот Фуфырь на разведку приезжал. Его машина у музея осталась. Может, успеем?

– Вот я тебе успею! Марш домой! Под домашний арест! – Стяпанов выскочил на улицу, перебежал ее к дому напротив, постучал в дверь:

– Колька! Твой драндулет на ходу? Выкатывай!

Не знаю, как вся местная полиция, а участковый здесь в авторитете. Выскочил Колька, выкатил из сарая старинный мотоцикл с коляской, с полоборота завел.

Стяпанов бросился в седло, с треском помчался по улице, оставляя за собой синий выхлоп и серую пыль. Колька смотрел ему вслед с восторгом, а я – с завистью. Колька пошел домой, а я побежал к музею.

Мог бы и не бегать. Все равно бы успел. Темина «Жучка» так и стояла на газоне возле поверженного ею щита – не завелась, значит, а Тема Фуфырь сидел в коляске мотоцикла и задумчиво разглядывал кольцо наручников на своей левой руке. Другое кольцо Стяпанов запер на ручке коляски.

И самое интересное – откуда-то вывернулся Алешка.