Ричард Касл - Жестокая жара

Посвящается всем замечательным людям, которые, бросая нам вызов, раздражая и просто сводя с ума, вдохновляют нас на великие свершения

— Да, да, Рук, вот так, — шептала Никки Хит. — Именно то, что нужно. Продолжай.

Струйка пота сбежала по его шее на тяжело вздымавшуюся и опускавшуюся грудь. Он со стоном закусил губу.

— Нет, пока не останавливайся. Еще. О да! — Она нависла над ним, опустив голову почти к самому лицу, чтобы он мог слышать ее шепот. — Да, вот так. Работай еще, старайся. Отлично, превосходный ритм. То, что нужно. Ну а сейчас какие ощущения?

Джеймсон Рук пристально взглянул на нее, затем зажмурился и снова застонал. Его мышцы расслабились и голова откинулась назад. Никки, нахмурившись, выпрямилась.

— Ты не можешь поступить так со мной. Поверить не могу — ты остановился!

Гантели упали на черный резиновый коврик у скамьи, и Рук, набрав полную грудь воздуха, возразил:

— Я не остановился. Я просто уже закончил.

— Нет, не закончил.

— Десять раз, я сделал десять раз.

— Я не насчитала десяти.

— Это потому, что ты все время отвлекалась. Кстати, эти занятия нужны прежде всего мне самому. Так зачем мне отлынивать?

— Один раз я отвернулась, и ты решил, что я тебя не вижу.

Он усмехнулся и спросил:

— А на самом деле ты смотрела?

— Да, и ты сделал только восемь раз. Ты хочешь выздороветь или тебя нужно заставлять заниматься?

— Клянусь, я поднял гантели девять раз.

Член привилегированного фитнес-клуба, в котором состоял Рук, проскользнул у Никки за спиной, чтобы взять несколько гантелей, и она, обернувшись, попыталась сообразить, слышал ли он их с Руком детский лепет. Однако, судя по писку, доносившемуся из наушников, мужчина внимал лишь словам песни «Black Eyed Peas» насчет того, что «сегодня будет прекрасная ночь», и смотрел исключительно на свое отражение. Хит не поняла, чем он любовался — рядами недавно пересаженных волос или мускулами, игравшими под дизайнерской майкой.

Рук приподнялся и посмотрел в ту же сторону.

— Ничего себе! Ну и буфера у него!

— Тс-с, он тебя услышит.

— Сомневаюсь. А кроме того, как ты думаешь, от кого я узнал это слово?

Мужчина с «буферами» поймал в зеркале взгляд Никки и снизошел до того, что подмигнул ей. Затем, видимо удивленный тем, что дама не растаяла от желания, он положил гантели на полку и отправился в солярий. Каждый раз в такие моменты Никки мечтала перенестись в свой фитнес-клуб — непритязательное заведение в непритязательном здании, с крашеными бетонными стенами и облупившимися батареями, куда люди приходили тренироваться, а не прихорашиваться перед зеркалом. Сегодня утром выяснилось, что врач лечебной физкультуры, с которым занимался Рук и которого он окрестил «Джо из Гитмо», [1] Гуантанамо (Гитмо) — американская тюрьма на Кубе, расположена на арендованной военно-морской базе в одноименном заливе. В тюрьме содержатся лица, обвиняемые США в терроризме и участии в боевых действиях на стороне противника. Заключенные с разрешения правительства подвергаются пыткам и издевательствам. заболел. Никки вызвалась его замещать и сначала решила, что они с Руком отправятся в ее клуб. Однако затем она вспомнила о некоторых сложностях. Точнее, об одной сложности по имени Дон. Дон, бывший «морской котик», был ее партнером на тренировках по ближнему бою. Когда-то они сжимали друг друга в объятиях не только на мате в спортзале. Дни, когда Никки пользовалась «дополнительными преимуществами» своего тренера, давно миновали, но Рук об этом вообще ничего не знал, и она не видела смысла знакомить мужчин.

— Уф. Не знаю, как ты, — произнес Рук, вытирая лицо полотенцем, — а я сейчас хотел бы принять душ и позавтракать.

— Звучит заманчиво. — Никки протянула ему гантели. — Сразу же после следующей серии упражнений.

— А что, у меня еще остались какие-то упражнения? — Он посмотрел на Хит невинным взглядом, но быстро понял, что это не сработает, и выхватил у нее гантели. — Знаешь, мой Джо, конечно, сочетает в себе все худшие качества маркиза де Сада и Дарта Вейдера, но хотя бы иногда делает мне поблажки. А ведь я не бросался под пули, спасая ему жизнь.

— Раз, — только и ответила она.

Он помолчал, улегся на скамью и, подняв гантели, прокряхтел:

— Раз.

Сейчас они посмеивались над этим эпизодом, но в ту ночь, два месяца назад, на пирсе Санитарного управления на реке Гудзон, Никки уже решила, что Рук не выживет.