Андрей Троицкий - Награда для Иуды

Запикали гудки отбоя. Елисеев повесил трубку. Он ждал похвалы, доброго жеста, знака. Но глаза оперов были злыми. Все молчали. Только технарь из ГУВД подал голос:

– Звонили из Подмосковья, ориентировочно Лобня. Номер определить не удалось. Он пользуется мобильником. Многократно переадресует звонок с номера на номер и делает еще какой-то фокус, используя модем. Поэтому его практически невозможно засечь. Этот малый начинает действовать мне на нервы.

– А если перепровериться через оператора мобильной связи? – спросил Николай Борисович.

– По-твоему я не пробовал? Оператор он и есть оператор, – мужик постучал костяшками пальцев по столу. – Не умнее этой деревяшки.

Игорь снял наушники, открыл портативный компьютер и, отыскав на городском плане нужную улицу, принялся изучать место завтрашней встречи. Видимо, Мальгин хорошо знает город, если забил стрелку именно там. Вокруг полно проходных дворов, знаний, уже выселенных, назначенных под снос, тупики, подвалы… Сам черт не там заблудится.

Старший опер Николаевич Борисович дозвонился следователю Закирову, доложил, что объект вышел на связь и назначил встречу. Положив трубку, сказал:

– Меня вызывают. Начальство настроено серьезно. Закиров сказал, что к операции подключат значительные силы. Хотя, на мой взгляд, хватило бы двух-трех грамотных оперативников. Пока оставайтесь тут на телефонах, вдруг объект перезвонит еще раз.

Устроившись на лавке, Мальгин ожидал Ольгу Антонову на боковой аллее, ведущей к главному корпусу МГУ на Ленинских горах. Солнце медленно опускалось за макушки голубых низкорослых елей, день стоял теплый, но ветреный, прохожих вокруг немного.

Перевертывая газетные страницы, Мальгин натыкался на корреспонденции, посвященные событиям в ресторане «Серебряный аист». Вчерашние выпуски желтой прессы ни словом не обмолвились о трагедии, потому что номера были подписаны в печать в тот момент, когда пожарные машины только подъехали к ресторану. Зато сегодня каждая газета подробно смаковала душераздирающие подробности, большей частью выдуманные, умышленного отравления ресторанной публики слезоточивым газом, сдабривая реальные факты и вымыслы убогими комментариями городских чиновников или ментов. Из всей этой ахинеи приходилось отсеивать мелкие крупицы правды.

Итак, ударом самодельного ножа убит личный охранник хозяина заведения Александр Зудин. Тридцать восемь лет, в прошлом офицер, отец двух несовершеннолетних детей. Орудие убийства газетчики описывали подробно: нож наподобие плоского штыка с огромным толстым клинком, вырезанный из плексигласа. За секунду такой штукой поделишь человеческое тело на две части. Хозяин «Аиста» Полуйчик с тремя огнестрельными ранениями доставлен в одну из московских больниц, состояние его оценивают как тяжелое и нестабильное. В различные больницы машины «скорой» развезли шесть женщин и одного мужчину, получивших травмы средней тяжести в давке у входных дверей. Остальные посетители ресторана отделались легкими порезами, отравились слезоточивым газом, но отказались от госпитализации, им оказали помощь на месте. Как ни странно, свидетелей убийства отыскать не удалось. Видимо, киллер, воспользовавшись суматохой и давкой, незаметно выскользнули из «Аиста». Сейчас милиция изучает записи, сделанные камерами слежения.

– Напрасный труд, – сказал вслух Мальгин. – На этих записях маму родную не узнаешь.

По мнению важных милицейских шишек, трагические события в «Аисте» – результат разборки между конкурентами, которые хотят масштабного передела прибылей ресторанного бизнеса. Мальгин хмыкнул. У милиции готов ответ на любой вопрос, о чем ни спроси, но нет даже более или менее правдоподобной версии происшествия. Разборка, передел… Из года в год – все одно и то же, будто эти комментарии пишут под копирку. Если следовать этой логике, великому переделу этой самой ресторанной прибыли помешал тот самый охранник, наемный работник на окладе, налетевший на нож? Или сам Полуйчик, получивший в спину три пули? Мальгин едва осилил последнюю заметку. Слова, слова… Стоячие озера, целые моря слов, в которых правда тонет, как топор. Но где найти ответ на простой и ясный вопрос: с какой целью Барбер решил кончить Полуйчика, старого кента, возможно, единственную близкую душу? Месть? Финансовые споры? Старые обиды? Кидалово? Маловероятно. Полуйчик, разумеется, знает ответ, но, если верить тем же газетам, он на аппарате искусственного дыхания. Он «ах» сказать не сможет.