Инна Бачинская - Маятник судьбы

–А откуда у него вещи умершей соседки? – спросил Жорик.

–Я хоть и волхв, но могу только догадываться. Во-первых, это не обязательно вещи соседки. Они могут оказаться чьими угодно вещами. Если помните, подтекст: вещи замечательной чистой правильной женщины как очищение для этих девушек . Он мог купить их на барахолке, например. Или… или у него был ключ от соседской квартиры, допустим, в незапамятные времена тетка Эрика отдала ему ключ на всякий случай – вдруг захлопнется дверь. Приличный человек, писатель… Не знаю! Не важно. Был еще один момент, который укрепил мои подозрения. Помнишь, Алеша, я обратил твое внимание на пятна на шее девушки из цветочного магазина? Славы?

–Помню, – нахмурился Добродеев. – И что?

–Пятна были определенной формы, округлого квадрата, и я вспомнил, что видел у Громова кольцо с квадратным багровым камнем, похожим на сердолик. Оно было ему велико, и он крутил его на пальце, и камень оказывался то сверху, то снизу. И я представил, как он сдавил ее шею и камень оставил отпечаток…

Лина поежилась. Наступила тишина.

–Значит, женщина ни при чем? – спросил Добродеев.

–Какая женщина? – заинтересовался Жорик.

–Свидетельница видела, как в цветочный магазин с черного хода вошла высокая женщина на низких каблуках. Мы думали, убийца – женщина. Или переодетый мужчина. Но Громов невысокого роста.

–Невысокого для мужчины, а для женщины вполне приличного. Кроме того, его психологический портрет включает в себя повышенный интерес к женским вещам… как вы уже знаете.

–А какой у него психологический портрет? – спросил Добродеев. – Я с трудом верю, что он убийца… в голове не укладывается! Он же все время на виду, свой брат-сочинитель.

–В бане вместе паримся, – добавил Монах.

–Бывало. Остроумный, анекдотов знает немерено, не жадный. Нормальный мужик, правда, злой язык. А я-то думал, что разбираюсь в людях. И какой же у него портрет?

–Ну… он неплохой писатель, я бы сказал. Усидчивый. С фантазией. Ставит цель и идет не сворачивая. Допускаю, есть проблемы с женщинами: два неудачных брака, девушки по вызову, все жертвы в его книгах – женщины, и фантастические любовные сцены – яркие, образные, где-то брутальные, как сейчас говорят. Помнишь, Леша, я говорил, что убийства девушек похожи на месть?

Добродеев кивнул.

–В известной степени так оно и было – это была месть за неудачи на этом фронте, за несостоятельность. Кривое зеркало – мечта об идеальных отношениях, девушки по вызову и месть женщинам, которые проходят мимо. Плюс мания величия. Желание доказать всему миру и утереть нос. Пивовар Речицкий пересказал мне слухи о том, что Громов прикладывает в романах всех своих врагов, изображая их гнусными типами, и описывает свой собственный сексуальный опыт, причем безбожно врет. Злопамятен. Мстителен. Одержим мыслью об идеальном преступлении, считает, что он умнее всех и с легкостью обштопает сыскарей. И так далее. Тут интересно, скорее, другое, господа… – Он замолчал.

–Ну? – произнес Жорик. – Что интересно?

–Тут интересны случайности, имевшие место. Опять случайности… Леша, помнишь, мы с тобой говорили о закономерных случайностях? То, что наши близнецы стартовали почти одновременно, причем не имея ни малейшего понятия друг о друге, – самая случайная случайность во всей этой истории. Сначала убийство Ирины, через неделю история с Линой. Затем убийство «невесты» – девушки из цветочного магазина и почти сразу резиновая женщина в платье невесты в квартире Светланы Рогач. Просто мистика какая-то!

–Кирилла тоже он? – спросил Добродеев.

–Нет. Кирилла не он.

–Кто?

–Я только предполагаю… есть у меня одна мыслишка, но пока рано.

–Почему он хотел убить меня? – перебила Лина. – За что? Он всегда повторял, что я удивительная, необыкновенная. Что у нас родство душ. Звал замуж…

–А ты что? – спросил Жорик.

–Я сказала, что подумаю.

–Пошла бы?

–Нет. Он какой-то… не знаю! Ненастоящий, что ли. Пыжился, хвастался, все вокруг плебеи, ничтожества, жалкие людишки.

–Тебя не удивил его визит? – спросил Монах. – Он бывал у тебя раньше?

–Никогда. Он сказал, что взял адрес у Киры, что ему одиноко в пустой квартире, даже музыка не спасает… был какой-то потерянный, неспокойный, говорил через силу, смотрел в сторону. Мне стало его жалко. А потом, когда он шел за мной, и я чувствовала его дыхание, мне вдруг стало страшно! Не знаю почему. Просто ужасом обдало, и я резко шагнула вперед… Почему он хотел убить меня? – повторила она.