Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая

Старая коробка телефона висела на стене у входной двери. Михаил снял трубку.

— Слушаю, — сказал он.

— Вязов? — спросил голос.

— Я.

— Говорит Копытов. Здравствуйте! Как вы себя чувствуете?

— Здравствуйте, Терентий Федорович! Чувствую себя прекрасно. Думаю, скоро меня отсюда выпроводят, — ответил Михаил, недоумевая: много раз ему приходилось разговаривать по телефону с начальником отделения, а сейчас не узнал его голоса.

— А нервы как? — продолжал Копытов, как показалось Михаилу, торопливо. — Не сдают?

— Нет. Я звонил вам… — но в трубке послышались отрывистые гудки. Михаил постоял в недоумении: что бы это значило? Возвращаясь в палату, он размышлял о странном поведении Терентия Федоровича. «Почему он ничего не сказал о Косте, о своем заместителе Стоичеве? Может быть, у него настроение плохое? А может быть… А может быть… звонил кто-то другой?» Эта мысль поразила Михаила, и он, передав содержание разговора, высказал ее Максиму Петровичу.

— Допустимо, — согласился Максим Петрович, — По телефону можно и грозить.

Казалось, Максима Петровича ничем нельзя удивить. Он лежал, подложив под голову руки, и мечтательно, — или Михаилу только так показалось? — смотрел в потолок.

— Человек мог разговаривать по телефону-автомату, поймать его невозможно. Какие еще есть люди: злые и глупые! — воскликнул Максим Петрович. В глазах его, почти всегда хмурых, вдруг загорелись огоньки, будто изнутри осветившие бледное лицо.

Подвигав бровями, Максим Петрович надолго замолчал.

Михаил начал придремывать. Он вздрогнул, когда няня, тронув его за плечо, подала записку. Вот уж чего Михаил не ожидал: послание от Поклонова! На этот раз он удивил Михаила больше, чем тогда, когда написал анонимное клеветническое письмо. Клевета и подхалимство уживались в Поклонове — в бывшем участковом уполномоченном — как две гадюки в одной норке. Беспокойство же о здоровье Михаила, которое он выражал в своей записке, никак не вязалось с его паршивенькой натурой. Он писал: «Уважаемый Михаил Анисимович! Болезнь ваша меня беспокоит. Она очень затянулась. Что там делают врачи, чего смотрят? За героем надо ухаживать, как за дитем. Скажите им пару горячих слов, вы ведь умеете. Выздоравливайте скорее. Остаюсь уважающий вас Поклонов. Кланяется вам и моя супруга».

— Уважающий! — усмехнулся Михаил. — Стервец, который клеветал на меня, подлец, которого выгнали из отделения по моему настоянию, смеет меня уважать! Не удивительно ли? Или он и сейчас подхалимничает? Экая гадость!

— Вам уже пора поменьше удивляться, Миша, — посоветовал Максим Петрович.

Прошла ночь. Спал Михаил неспокойно: не то болезнь издергала, не то больничная обстановка плохо действовала. С постели поднялся он хмурый, с помятым лицом.

Но во время обхода главный врач заявил ему, что он может отправляться домой, и Михаил просветлел. Наконец-то врачи убедились, что он здоров!

Ожидая выписки, он лежал и размышлял о Косте и Викторе, потом опять вернулся к причинам угрозы. Хотел отвлечься, но безуспешно. Если мысль порождается пережитым — ее не отбросишь. Невозможно.

Нянечка принесла передачу от Кости. Паренек был пунктуален. Сегодня он купил черешню.

— Скажите, пожалуйста, ваше имя, — попросил Михаил нянечку как можно ласковее.

— Валя, — неожиданно просто ответила она, и Михаил заметил, как порозовели ее щеки.

— Ну вот, только было познакомились, как надо уже прощаться, — улыбнулся он и протянул ей кулечек с черешней. — Угощайтесь…

— Спасибо… Сюда больше не попадайте, — посоветовала Валя.

— Постараюсь, — пообещал Михаил.

Прощаясь, майор сказал:

— Не журись, Миша, все перемелется, мука будет.

Когда Михаил пришел из больницы, Костя бросился ему навстречу, прижался к плечу. Михаил и не знал, что паренек может быть таким нежным и ласковым. Костя всегда представлялся ему настороженным, неповоротливым и даже флегматичным.

— Вы не знаете как я рад, Михаил Анисимович, — проговорил он смущенно и побежал на кухню за чаем.

В комнате был полнейший порядок: постель застлана, пол вымыт, стол накрыт скатертью, свет слабо проникал через закрытые занавесками окна, и в комнате был уютный полумрак. Михаил с удовольствием сел к столу.

Вернулся Костя с чайником.

Новостей у Кости была целая куча.