Дик Френсис - Осколки

Толпа в галерее, мастерской и магазине постепенно начала редеть. Приехал представитель коронера, чтобы проследить за транспортировкой тела Пола в местный морг. Прочие полицейские на время прервали свою работу и выпрямились, провожая взглядом печальную процессию, которая несла свою почитаемую и ценную ношу к выходу. У меня в глазах стояли слезы, у полицейских тоже. Пол был не только хорошим полицейским, но и просто хорошим человеком.

Сделали еще несколько фотографий, собрали еще несколько вещественных доказательств. Протянули бело-голубую ленточку с надписью «Проход воспрещен», заперли двери и поставили дежурного, вежливо выставили нас с профессором на улицу, под печальный серенький дождик.

Старший полицейский офицер снова попросил меня пройти с ним в участок, чтобы дать показания, хотя теперь его тон был несколько любезнее. Я согласился, но попросил разрешения зайти сперва в «Дракон Вичвуда» и выпить чашку чаю. Я посмотрел на часы. Как ни странно, все еще было утро. По моим ощущениям, должно было быть уже где-то ближе к вечеру.

Все они были в холле, предназначенном для жителей гостиницы. Бомбошка и ее четверо детей сидели бок о бок на широком диване, расположившись лесенкой, от самого большого к самому маленькому. Ребятам купили кока-колы, и на кофейном столике стояло несколько пустых бутылочек с соломинками. Мэриголд утонула в глубоком мягком кресле. Рядом, на подлокотнике, пристроился Уортингтон. Глядя, как Мэриголд вцепилась в руку Уортингтона, я вспомнил его предостережения насчет липучки для мух. Впрочем, Уортингтон, похоже, не возражал.

Драконица разлила чай по большим сувенирным кружкам с надписью «Миллениум» и сообщила, что Памела Джейн все еще в шоковом состоянии и что полицейский врач дал ей таблетку и отправил наверх, в постель.

Виктор стоял у окна, не в силах отвести глаза от расположенного напротив «Стекла Логана». Я взял свою кружку с чаем и присоединился к нему.

Виктор, не поворачивая головы, спросил:

– Видимо, мою тетю Розу теперь посадят надолго?

– Да, – сказал я. – Очень надолго. Наверно, на всю жизнь. Либо в тюрьму, либо в надежную психушку. Человека, который убил полицейского, на поруки вряд ли выпустят.

Виктор еще немного помолчал, потом обернулся и посмотрел мне в глаза.

– Это хорошо. Значит, у нас с мамой появится шанс.

Я отошел от окна и вывел Бомбошку в коридор. Мне нужно было, чтобы она оказала мне одну услугу. Бомбошка сказала: «Пожалуйста!» – и пошла к телефону-автомату, расположенному под лестницей.

Я вернулся в холл, допил чай. Вскоре вернулась Бомбошка, кивнула мне и улыбнулась.

Я обдумывал события сегодняшнего утра. Могло ли быть иначе?

Понтия с раскаленным стеклом, в чьих бы руках она ни находилась, не та вещь, которой можно размахивать попусту. А в руках Розы понтия превратилась в смертоносное оружие. Я считал, что Роза охотится именно за мной и потому именно я должен ее остановить. Я пытался остановить ее, взорвав лошадку, но у меня ничего не вышло. Ее любовник был ранен, и ее собственный гнев только разгорелся. И тогда я решил, что, если Розу ослепить, она остановится. Я засыпал ей глаза краской, но все стало только хуже.

Погиб Пол.

Если бы я не пытался остановить ее, если бы я вместо этого сдался сразу, как она требовала, Пол остался бы жив. Но, размышлял я, ища оправдания, я все равно не мог отдать ей кассету, которую она хотела, потому что я не знал точно, где эта кассета.

Я сделал все, что мог, – и это привело к убийству.

Голос старшего полицейского офицера вернул меня к реальности. Он сказал, что торопится вернуться в участок, чтобы допросить арестованных, и что ему нужно – хотя ужасно не хочется – посетить семью детектива-констебля Пола Крэтчета.

– Не будут ли так любезны господин профессор и мистер Логан проехать со мной?

– А можно, мы выпьем еще чаю? – попросил я.

Шепеда это отнюдь не обрадовало.

– Вопреки общераспространенному мнению чай у нас в участке вполне приличный. Так что, будьте любезны…

Но мне было нужно время.

Я опустился в ближайшее кресло.

– Можно хотя бы посидеть пару минут? Я ужасно вымотался. Может, поедим чего-нибудь перед уходом?

– В участке есть буфет. Можете перекусить там.

Голос власти сказал свое слово. Мне оставалось только повиноваться.

Я нехотя поднялся на ноги – и с облегчением увидел, как в двери влетел мой долгожданный гость.

– Привет, Прайам! – сказал я.

Прайам на меня и не взглянул – он устремил свой взгляд на высокого, элегантно одетого Джорджа Лоусон-Янга. Правда, Бомбошку он удостоил мимолетного взгляда – только затем, чтобы спросить: