Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874 год, апрель

– Так точно, – позволил себе улыбнуться посыльный, – не в первой.

– Глаша. – крикнул Иван Дмитриевич, когда та остановилась у дверей кабинета, сказал, – проводи молодца и приготовь сюртук и чай.

– Опять покоя нет. – Путилин строго взглянул на Глашу, но та и глазом не повела, только добавила ещё более раздражённым голосом, – все режут люди друг друга, угомониться не могут.

Иван Дмитриевич прохаживался вдоль вагонов, помахивая тростью, до отправления оставалось четверть часа, отъезжающих было немного, поэтому Путилин видел всех садящих в вагоны. Сыскные агенты запаздывали, то ли посыльный не успел оповестить, то ли уже отправились в сыскное. Страшного ничего не было, приедут одиннадцатичасовым, хотя хотелось бы осмотреть место происшествия, глаз у штабс—капитана намётанный и в правду заметит среди густой травы иголку, вот Миша Жуков, младший помощник, так тот, хотя и с головой, но порою больно горяч на выводы, не вникнув в суть вопроса. Ничего, молод, но точно заметит, не его, Ивана Дмитриевича, а следующего начальника сыскной полиции и, даст Бог. не двадцать четыре человека будут следить за преступниками в столице, а поболе, тогда и каждый из злоумышленников будет на виду.

– Господа, – раздался голос кондуктора, – прошу занимать места в вагонах, через три минуты отправление.

Путилин взялся рукой за поручень и хотел поставить ногу на ступеньку, но в последний раз оглянулся. По дебаркадеру быстро семенил Жуков, за ним большими шагами надворный советник Соловьёв и последним со спокойным, не выражающим ничего, лицом неспешно, как на параде шёл штабс—капитан Орлов.

Машинист паровоза дал длинный гудок, струя пара устремилась вверх.

– Здравия желаю, Иван Дмитрич! – первым поздоровался штабс—капитан.

– Что за дело в Стрельне? – скороговоркой протараторил Миша.

– В вагоне обсудим, – после приветствия произнёс Путилин и ступил первым в вагон.

Пассажиров в самом деле было немного, но все—таки не хотелось разговаривать при посторонних, поэтому заняли места в дальнем углу.

– Иван Дмитрич. – не выдержал Миша, видно, любопытство ещё начало терзать дома, – что за спешка такая? Опять часы у Его Высочества увели? – Жуков напомнил недавнее дело, когда дочь действительного статского советника Иваницкого, выйдя из пансиона, начала вести не подобающую для дворянки жизнь. Наталья, как её звали, стала мошенницей, но что самое удивительное, посещала дома богатых людей и воровала маленькие драгоценные вещицы – кулоны, перстни, ожерелья с драгоценными каменьями. Один раз, пользуясь именем отца, проникла без особого труда во дворец Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Николаевича и из кабинета похитила пять карманных часов и кольцо, заметил пропажу один из камер—лакеев. Во дворец был командирован Иван Дмитриевич с лучшими агентами, преступление расценивалось, как дерзкое покушение. По сопоставлении времени, когда Великий Князь мог видеть одни из часов, со временем кражи, что таковая могла быть совершена между тремя и четырьмя часами по полудни, когда Константин Николаевич изволили почивать. Приступив к дознанию, Иван Дмитриевич встретил полное отсутствие данных, могших навести на след виновного. Не подлежало сомнению, что необходимо было обратить внимание на лиц, имевших свободный доступ в кабинет Великого Князя, искать виновного следовало среди прислуги, однако изыскания не привели ни к каким результатам. Путилин начал основываться на мнении, что если часы столь редки, то могли обратить внимание в минуту продажи, поэтому оповещены в краткие сроки были все торговцы золотыми изделиями, так и известные скупщики краденного. Оказалось, что похищенное заложено часовых дел мастерам, все часы были разысканы, кроме одних. Оставалось обнаружить преступника, Сделалось известным, что все вещи сбывались молодой женщиной, по описанию то рыжей, то светловолосой, то брюнеткой, но всегда лицо скрывалось под вуалью, поэтому вновь обратились к дворцовой прислуге, но опять же без особого успеха. Между тем, такие дерзкие кражи совершались неоднократно, вот поэтому и решено предъявить фотографические карточки, имеющиеся в распоряжении сыскной полиции, женщина была признана за личность, сбывавшую похищенные часы. Она оказалась дочерью недавно умершего действительно статского советника Иваницкого, проникла во дворец под видом отыскания одного из сослуживцев отца, в кабинет Великого Князя попала случайно, как с такой же случайностью из квартиры военного министра похитила цепь к ордену Андрея Первозванного, поэтому Жуков и позволил себе неудачную шутку, но увидев строгое лицо Путилина, умолк.